Дмитрий Савочкин: Парк кафкианского периода: Откровенно говоря и положа руку на самое что ни на есть сердце, я искренне считаю "Замок" лучшим фильмом Балабанова. В рецензиях на него обычно пишут о том, что фильм был задуман ещё в поздние восьмидесятые, когда бытовала поговорка "мы рождены, чтоб Кафку сделать былью", и что, мол, бюрократический сюр Кафки вошёл в резонанс с позднесоветской действительностью в голове у Балабанова, оттого фильм и получился особенно сюрреалистическим (даже в сравнении с оригинальным романом). Не знаю, возможно. Лично я вообще не заметил никаких "советских" реминесценций. Просто по-моему, Балабанов вообще был рождён, чтобы делать подобные, сюрреалистические, картины. А уж никак не братьев-2."Замок" Балабанова считается неточной экранизацией, и ряд критиков автоматически считает, что по этой причине экранизация Балабанова — неудачная.
Дмитрий Савочкин: Das Schloss: Ханеке снял интересный построчник романа Кафки, разбирать который, сравнивая с текстом — сущее наслаждение для любого киномана и литературофила. Самое интересное в нём — это, конечно, передача непередаваемого, и неизбежные отличия фильма от оригинального текста, которые будут всегда, насколько бы чёткую визуализацию не пытался создать режиссёр.Прежде всего: время и место действия. У Кафки оно никак не обозначенно, и окружающие персонажей предметы и явления описанны очень туманно. Скажем, если бы в книге не было слова "телефон", то можно было бы счесть, что действие происходит в девятнадцатом, или даже в восемнадцатом веке. Поэтому Ханеке, вероятно, поставил себе целью совместить в эстетике картины две вещи: во-первых, всё же передать эту "вневременность" — персонажи фильма вооюще обходятся минимумом вещей, и вещи эти, как правило, не имеют привязки к определённой эпохе: в основном запоминаются одёжки, шубы и штаны, которые за последние пятьсот лет несильно изменились.
Владимир Гордеев: Йозеф К. в стране чудес: По неизвестной для меня причине фильм Дэвида Джонса оказался сильно недооценен. Мне кажется, что это удачная экранизация, если вообще экранизация текстов Франца Кафки может быть удачной. Но ведь, с другой стороны, есть пример крайне неудачной экранизации, — это "Замок" Алексея Балабанова, где кафкианский абсурд превращен в балабановскую несуразность. Дэвид Джонс ставит акцент на реализме происходящего, — в качестве декораций как обычно выступает Прага, излюбленный пленэр западного низкобюджетного кино. Служащий банка Йозеф К., который одним прекрасным утром был разбужен двумя мужиками простоватого вида и "арестован", мечется по тесным переулкам и коридорчикам плебейского даунтауна, с целью внести ясность в свое нелепое "дело".
Мор: Рецензия на фильм "Процесс": Романы Кафки точно описывают многие аспекты современной жизни. Называя его писателем абсурда, большинство лукавит, не желая концентрироваться на бессмысленности множества общепринятых вещей, в лоб столкнуться с которой и победить рисковали только философы. "Процесс" — это не только преувеличенный лабиринт бюрократического процесса, в котором нет начала и нет выхода, как нет вины и нет фактов в деле господина К., но и вопрос ответственности, подавляемый местом, "положением" в бюрократической пирамиде, и разговор о возможности обнаружить истину. Можно обсуждать и чувство вины, но самое важное в "Процессе", на мой взгляд, — это то, что и обвиняемые, и принадлежащие к касте законников не задумываются над смыслом своих дел, они добровольно продолжают выполнять почти ритуальные действия, которые ничего не означают.
Мор: Рисуй болью: Триллер про серийного убийцу, выполненный по негласным канонам такого рода расследований, включающим концепцию, которая объединяет разрозненные колоритные преступления в систему. Убийца рисует картины с помощью своих жертв — то разрезая их и складывая мозаику, а то и в самом буквальном смысле. Он старается размыть грань между насилием и искусством, смерть превращается в адский и бесчеловечный вариант живописи, люди — в материал, краски и кисть. Со времен фильма "Семь" концептуальные убийства пользуются спросом, и "Анаморфоз" упорно следует канве классического уже триллера Финчера. Убийца не просто убивает, это слишком мало для него. Он манипулирует общественным мнением, загадывает загадки, пытается вовлечь в игру, копирует убийства других.
Мор: Рецензия на фильм "Марго на свадьбе": В своем роде гениальное кино, хотя тематика не дает мне оценить его высоко. Порой на каких-нибудь торжествах, днях рожденьях или визите в гости можно оказаться свидетелем чужой жизни, которая со стороны дает возможность увидеть все струны, управляющие участниками разговора или ситуации. То, что они скрывают друг от друга, становится совершенно явным для тебя, сидящего и наблюдающего за бытовой пьесой, в которую ты оказался помещен по воле случая. Каждый взгляд, реплика, движение выдают все мысли участников, они выглядят и жалко, и забавно, и напыщенно, и нелепо, и трогательно, и мерзко; они лгут, и лгут, и лгут, а из-под плохо натянутых масок то и дело показывается желание, простые страхи вроде страха быть смешным на публике или оказаться хуже брата, попытка самоутвердиться или жалобное "люби меня".
Юлия Ульяновская: Рецензия на фильм "Зажги красный фонарь", или лучше б тебе не зажигать его вовсе: Клянусь, я не какой-нибудь Гитлер, и всегда склонна искать в людях и явлениях общий знаменатель, но азиаты — японцы, корейцы, китайцы — это инопланетяне. У них все настолько сложно, церемонно, недоступно красиво, обиходно жестоко, что наши европеоидные дрязги (подрязгиванья) выглядят лишь кошачьими проделками на заднем дворе. Каждый раз, когда мне попадается Их Фильм, я никак не могу разобраться — луноликие режиссеры создают свои миры, или списывают с натуры? Если создают, то лучшей фантастики я не знаю, если списывают — точно инопланетяне. Их кино — как ключ в их сознание. Надо смотреть: вдруг удастся постичь?Фильм начинается с краткого монолога главной героини, которую невидимая мачеха допекла до замужества.
А. Ботев (и Сладкая N): Удивительное попадание Содерберга в Кафку, или Спойлер к "Замку": Содерберг снял про Кафку фильм почти гениальный — и почти конгениальный творчеству самого Кафки; в отличие от многих произведений, в которых это "почти" трудно облечь в слова, здесь — можно.И помог этому сам режиссер, сняв часть фильма на цветную пленку, часть — на черно-белую. Обе части хороши, но одна кафкианская, другая нет. Обо всем, впрочем, по порядку.(Фильм хороший, поэтому о нем интересно писать; с отступлениями и всякими делами).(Как и другой великий фильм о великом еврее — "Зелиг", также снятый на оба доступных нам сейчас вида пленки (Кстати, я пока не могу придумать третий вид пленки, помимо цветной и черно-белой — разве что выйти за пределы зрения; но понятно, что это не то, не то) (интересно, кстати: человек не воспринимает инфракрасное и ультрафиолетовое излучение; но воспринимает ли их кинопленка?))Итак, благодаря длинному отступлению, я могу начать как бы сначала, при этом держа в голове, что читатель держит в голове информацию, полученную ранее.Я начал смотреть "Кафку" с некоторой вполне понятной боязнью и одновременной надеждой.
Мор: Весь этот джаз: Несмотря на то, что Дженнифер Джейсон Ли очень хороша в роли бестолковой фанатичной девушки, c простонародым выговором и головой, забитой кинофильмами, в "Канзас-сити" гораздо более интересны те моменты, которые напрямую не связаны с сюжетом. Например, в стране параллельно проходят выборы, всем нет никакого дела ни до жены советника, ни до Джонни, — гангстеры устраивают перестрелки прямо перед избирательными урнами, а в соседнем грязном баре расхлябанный герой Стива Бушеми настраивает пьянчуг на то, что будет их целый день возить по городу, заставляя голосовать на каждом из участков. Остроумно подаются расовые вопросы — беременную чернокожую девчонку просто забывают встретить две роскошные дамы из какой-то социальной организации, и она отправляется в Хэй-хэй-клаб. В Хэй-хэй-клабе проходит джазовая дуэль между мастерами саксофона — Лестером Янгом и Колмэном Хокинсом, за которыми наблюдает с балкона еще пацаненок Чарли Паркер, будущая джаз-легенда. Ну и еще все эти детали вроде телеграфисток, машин, улиц, поз.
Дмитрий Савочкин: Чёрный фраер, чёрный фраер, стопсигнальные огни...: Прекрасная любительская пародия на крутые российские боевики восьмидесятых-девяностых. Особенно достаётся "Игле" (напомню, что музыку к фильму написала легендарная группа "Vиктор") и первому "Брату". Фильм якобы поставлен по какой-то книге, но мне уже откровенно лень разыскивать первоисточник, и выяснять, существовала ли эта книга, или это очередной стёб.В один прекрасный день в город приходит фраер, который одет во всё чёрное. У него чёрная куртка, чёрные штаны, чёрная футболка и дажё чёрные труселя. Если свет выключить — его вообще хрен найдёшь. И этот фраер сразу же становится угрозой для местного криминального мира. Сначала он избивает случайных хулиганов, затем спасает старушку от грабителей-насильников, после чего всерьёз берётся за очищение города от всякой мрази.
Александр Руденко: Рецензия на фильм "Превращение": Представьте, что режиссеру фильма "Анна Каренина" по какой-то причине не удалось пригласить на главную роль женщину. Анну играет бородатый мужик в фуфайке, а все остальное в фильме как положено. При этом фильм не комедийный, не авангардный — вполне себе обычная, адекватная экранизация литклассики. Просто мужик в роли Анны Карениной. Скажем, актрисы нет, а снимать надо — время, деньги, два дымящихся ствола... Ну и пригласили сантехника. Актеры — на то они и актеры — видят в мужике типа красивую женщину, соответственно играют. Ну, а нам, зрителям, как реагировать на такое гей-порно? Варианты можно продолжать: обычный маленький японец в роли Годзиллы, а все от него всерьез шарахаются, сенбернар из фильма "Бетховен" в роли Лолиты и т.д.
Владимир Гордеев: Рецензия на фильм "Валентин и Валентина": Фильм Георгия Натансона — чистой воды мелодрама. Это что-то вроде "Вам и не снилось" (1980) Ильи Фрэза. Только герои постарше, им — 18 лет. То есть, они вступают во взрослую жизнь и хотят пройти по этой жизни вместе. Но оказывается, что "взрослая жизнь" — это институт, работа, всё, что угодно, кроме чувств. Фабула фильма примитивна. Мать Валентины, которую блестяще играет Татьяна Доронина, запрещает дочери якшаться с Валентином. Помимо этого запрета, молодые люди проходят через различные соблазны. Валентина искушает одноклассница, Валентину сбивает с толку старшая сестра Женя (Лариса Удовиченко). Женя — примечательный персонаж. В юности она так же, как и Валя, находилась под строгим материнским надзором и в результате осталась одинока, может быть, одинока навсегда.
Александр Руденко: Рецензия на фильм "Человеческое тело": Короткометражный фильм "Человеческое тело" — это просто кошмар какой-то! В хорошем смысле этого слова. Ведь это адаптированная под современные реалии экранизация рассказа Кафки "Сельский врач". Жуткая, вымороченная атмосфера кафкианской фантасмагории передана отменно, при этом очень заметно влияние Линча. Ну очень. Как говорят краснобаи — изрядно. Не знал бы, что это фильм какого-то немецкого Фрюморгена, подумал бы, что неизвестная мне короткометражка Линча. Кстати, загадка века, почему Линч ни разу не экранизировал Кафку? Казалось бы, сам бог велел.Очень рекомендую перед просмотром (а посмотреть или скачать фильму с английскими субтитрами можно где угодно, да хоть и на офсайте, как говорится, гугль в помощь) освежить в памяти фантазм Кафки.
А. Ботев (и Сладкая N): Exegi monumentum: Про "Интервью" сразу приходят в голову две вещи. Во-первых, он снят гением. Во-вторых, он снят этим гением как-то походя. Поэтому там куча гениальных кадров и сцен, и все это просто так. Начинается ни с чего, кончается ничем. Во всяких местах, где нужно описать сюжет фильма, он описывается примерно так:Японские журналисты берут интервью у режиссёра, снимающего новый фильм. Интервью берётся в том же месте, где сам режиссёр в юности брал интервью у кинозвезды 1930-х годов.Ничего из этого, разумеется, неважно. Японские журналисты или китайские фермеры, новый фильм или старый спектакль, на том месте или на другом, кинозвезды или рок-певца, 1930-х или 1970-х. У фильма нет сюжета, и не рассказывается внятной истории, но в данном случае — и это большая редкость — это не недостаток.
