Думаю, что даже тот зритель, который не любит киноальманахи (к таким зрителям я отношу, в частности, себя), не устоит перед искушением прикоснуться своим разумом к снам Акиры Куросавы, визуализированным самим Куросавой и его помощником Исиро Хондой — знаменитым создателем Годзиллы. Фильм делится на 8 эпизодов-снов. Все события и антураж принадлежат подсознанию Куросавы. А сны Куросаве снились яркие, цветные, страшные (в фильме над визуальными эффектами поработала уже компания Джорджа Лукаса "Industrial Light & Magic"). Естественно, некоторые из них посвящены атому, и отнюдь не мирному . Здесь, наверное, особенно пригодилось апокалиптическое вИдение Хонды — ведь вся его монструозная эпопея держится на общенациональном страхе перед атомной угрозой. Годзилла то губит человечество, то спасает его от других чудовищ, но пробуждаются все эти гадские твари благодаря ядерным испытаниям. В снах Акиры Куросавы атомная угроза перерастает в атомное действие. В частности, эпизод "Гора Фудзи в красном" посвящен взрыву атомных реакторов. Люди бросаются в море, чтобы погибнуть сразу и избежать мучительной смерти. Радиация невидима, но виновники техногенной катастрофы раскрасили ее в разные цвета: здесь вас накроет красное облако стронция, а здесь — зеленое облако плутония…
Престарелый сновидец Акира Куросава в своих снах путешествует во времени, гнет руками пространство, творит иллюзии. Он превращается в себя-ребенка. Это происходит в первой новелле — "Слепой дождь" (по нашему — грибной). По преданию, во время грибных дождей кицунэ (лисы) празднуют в лесу свои свадьбы. Маленький Акира нарушает запрет матери и идет в лес. Он видит огромную странную процессию, наблюдает за ней из-за дерева. Это — лисы. Когда он возвращается домой, мать говорит, что не пустит его в дом, и что пока он был в лесу, заходил очень злой лис и просил передать "это". "Это" оказывается ножнами, в которые вложен короткий меч. Акира должен убить себя апстену. Можно, правда, попробовать попросить прощения у лисов, но лисы никого не прощают. Они живут под радугой… и мальчик отправляется к радуге. Этот эпизод примечателен тем, что является наиболее поэтичным эпизодом фильма, чем-то напоминая даже творческий почерк Кендзо Мидзогути. Даже названия фильмов чем-то перекликаются — "Солнце, светящее сквозь дождь (Слепой дождь)" и "Сказки туманной луны после дождя". Можно понять лирический настрой этого эпизода — Куросава путешествует в свое детство. Остальные эпизоды лишены поэтичности. В них совершенно нет созерцательности и внимания к деталям, но много работы и действия. Очень деловитый японский сюр. Это говорит не только о том, что Куросава и Хонда — художники-реалисты, но и о том, что сон — это не более и не менее, чем вторая реальность.