Режиссер:
Ян Шванкмайер. Сценарий Ян Шванкмайер, Карел Яромир Эрбен, оператор Юрай Гальванек, композитор Иво Спаль, художник Эва Шванкмайерова, анимация Бедржих Класер, Мартин Кублак.
В главных ролях: Вероника Жилькова, Ян Гартль, Кристина Адамцова. В ролях: Ярослава Кречмерова, Павел Новы, Дагмар Стрибрна, Зденек Козак.
Награды:
2002 — Кристиан (Лучший игровой фильм) — Czech Critics Awards; Чешский Лев (Лучшее художественное руководство, лучший фильм, лучший плакат; также 7 номинаций) — Чешские львы 2001 — Премия Дон Кихота, Золотой зимородок — Кинофестиваль Пильсен.
Если "Алиса" Шванкмайера рассказывает о путешествии живого в царство мертвых, то его "Полено" — рассказ о путешествии мертвого в царство живых. Этот фильм в некотором роде симметричен "Алисе". Это также экранизация, на сей раз народной сказки про кадавра, желудочно неудовлетворенного. В России эта сказка в большинстве списков называется "Сказка о глиняном парне".
Путешествие мертвого в царство живых нелегко подготовить. Мамаша тронулась умом на почве бездетности и усыновила какую-то корягу. После большого количества магических ритуалов (совершаемых участниками неосознанно) мертвая коряга приходит в мир живых и производит в нем разрушения, сравнимые с теми, что производит Алиса в мире мертвых. Сравнимые, но при этом гораздо более страшные, потому что воздействие Алисы на мир мертвых обратимо (в мире мертвых смерти нет, и даже отрезанную голову можно приставить обратно; ср. с "мертвой водой" в русских сказках, после которой разрубленный на куски воин срастается обратно), — а воздействие мертвого на мир живых (убийство) необратимо. Хотя… в исходной сказке бабка пропарывает брюхо полену (в русской — баран, козел или свинья), и оттуда выходят собака, а за ней пастух, а потом овцы и стадо свиней, и всадник с конем, и пастух, и свинопас, и отец с матерью, и т.д. Остается надежда, слабая, впрочем, что и в этом фильме все как-нибудь образуется. Несмотря на то, что мы уже видели кости съеденных Поленом живых существ.
Обратимость сказочных контактов мертвых с живыми показывает, насколько же эти два мира чужды друг другу. Как мы не чувствуем мертвых, пока они не прошли инициацию, — они для нас все равно, что радиоволны, проходящие сквозь нас, — так и мертвые не чувствуют живых, мы для них тоже как радиоволны. Это, кстати, показывает, почему Ленин является радиоволной. Либо для нас, либо для мертвых он, несомненно, радиоволна.
Этот фильм, рассказывая о путешествии мертвого в царство живых, гораздо страшнее фильма про путешествие живого в царство мертвых. Алиса, в конце концов, сама пошла в загробный мир, если с ней что-нибудь и случится, то только по ее вине. Переживаешь за нее как-то отстраненно. В конце концов, если вести себя благоразумно, то ничего с тобой не случится. Полено же пришло в наш мир по вине каких-то долбоебов, а страдают ни в чем не повинные педофилы, почтальоны, социальные работники и т.д. На их месте мог быть и ты, читатель. Не говоря уж о том, что с врагом биться лучше на его территории, чем на своей. От возможности увидеть нечто живое и вместе с тем неживое, становится довольно жутко, если подумать.
Жуть усиливается от того, что материал фильма основан на сказке. Народ, что ни говори, знает, чего бояться. Сказка есть выражение коллективного бессознательного нации, в частности, некоторые сказки суть выражения ее ужасов. Сейчас для нас сказки не так страшны, как раньше, потому что мы не можем себе представить условий существования тех, кто их складывал. Адекватно воспринять их мы не можем. Адаптация сказок к современным условиям — очень правильное и полезное дело, которое снова учит нас понимать их. Данная конкретная адаптация, очень хорошо снятая, вызывает ужас (особенно сильный в момент инициации неживого, превращения его в якобы живое) и полностью выполняет задачи, перед нею поставленные.