Режиссер:
Пьер Паоло Пазолини. Сценарий: Пьер Паоло Пазолини, Серджио Цитти, Пупи Авати, Роланд Бартез, Морис Бланшо, Пьер Клоссовски по книге Маркиза де Сада "120 дней Содома".
В главных ролях: Паоло Боначелли, Джорджио Катальди, Альдо Валлетти, Умберто Паоло Квинтовалле. В ролях: Катерина Боратто, Эльза Де Джиорджи, Хелене Сургере, Соня Савьянж.
Интересные факты о фильме:
Это последний фильм Пьера Паоло Пазолини. Фильм был снят в 1975 году, и в том же году Пазолини был убит, так что на экраны картина вышла уже после его смерти.
Этот фильм должен был стать первой частью "Трилогии смерти" Пазолини.
Фильм представляет собой матефорическую экранизацию "120 дней Содома" Маркиза де Сада.
"Экскременты", которые поедают персонажи фильма, были смесью шоколада и апельсинового варенья.
Из-за сцен чрезвычайного насилия и сексуальных извращений, фильм был запрещён к прокату в ряде стран. Среди прочего, в феврале 1976 фильм был запрещён к показу районным судом Штуттгардта, но через несколько дней разрешён к показу во всей Западной Германии.
Издание на ДВД 1998 года компании "Критерион" через некоторое время после выпуска в продажу было изъято из магазинов из-за проблем с авторскими правами. Сегодня такой ДВД стоит до 600 долларов, являясь одной из самых больших редкостей в мире ДВД.
В издании на ДВД во втором регионе, вышедшем в Японии в 2002 году, есть фотографии со съёмок, снятые во время создания сцен, никогда раньше не экспонированных. Среди прочего, там есть фото девушки на электрическом стуле, и тела, выложенные двумя рядами вдоль прохода.Версия для печати
Признаюсь честно: начиная писать рецензию, я ещё понятия не имею, какую поставлю оценку этому фильму. Буду надеяться, что в ходе, так сказать, оформления своих мыслей документально у меня постепенно вырисуется и определённое отношение к этому, без всяких сомнений, незаурядному творению Пьера Паоло Пазолини.
Фильм, безусловно, очень познавательный, в том плане, что аппелирует к зрителю, знакомому с целым пластом европейской культуры и истории, даже не предполагая, что картину может смотреть кто-то неподготовленный. Например, только вчера, собирая информацию о фильме, я узнал о существовании места-времени, в котором разворачивается действие. Думаю, что едва ли все читатели "Экранки" — большие знатоки истории (особенно истории Италии середины двадцатого века), поэтому я в двух словах перескажу вам, чего узнал.
Оказывается, Муссолини правил Италией вовсе не до конца войны, как думают те, кто учил в школе "Историю Великой Отечественной Войны", а не "Историю Второй Мировой". В 1943 году, после того самого "коренного перелома", союзники отбросили итальянские войска со всех внешних плацдармов, и заняли Сицилию. Король при поддержке знати отправил Муссолини в отставку, после чего его арестовали (именно этот момент можно найти в другом фильме этого номера, "Конформисте"). Премьером был назначен Пьетро Бадольо, который через некоторое время распустил, а потом и запретил фашистскую партию, и, после вторжения союзников на полуостров, заключил с ними мирный договор, а через пару месяцев даже объявил войну Германии (вероятно, именно эта резкая переменчивость настроений тогдашней Италии и дала название фильму "Конформист" — похоже, Бертолуччи никак не мог понять, как целая нация могла сначала стать фашистской, воевать против союзников, затем тихо и бескровно стать антифашистской и воевать против Германии).
Однако, при помощи Отто Скорцени, Муссолини сбежал и скрылся в Германии. Последняя оккупировала спорные территории Северной Италии, которые в своё время принадлежали Австро-Венгерской Империи, и теперь, согласно той же логике, по которой Россия хочет отобрать у Украины Крым, должна была принадлежать немцам. На этой территории Муссолини провозгласил "Итальянскую Социальную Республику", или, как её называли, "Республику СалО", по названию её столицы, небольшого городка на самом севере Италии. По сути, это было марионеточное государство, а власть Муссолини в нём была так начтожна, что когда его собственного брата арестовали и обвинили в преступлении против режима, он ничего не смог сделать: брат был казнён. "Республика Сало" просуществовала около полутора лет, и в ней, среди множества народа, волею судеб проживавших на этой территории, жил и молодой Пьер Паоло Пазолини. Сквозь всю оставшуюся жизнь он затем пронёс воспоминания о жестокости коллаборационистских военных, и в 1975 поместил действие своего фильма в самый конец существования республики, который её отцами-основателями воспринимался, как конец света (по крайней мере, лично для них). Сам фильм представляет собой (опуская обилие исторических реминисценций и собственных воспоминаний Пазолини) контаминацию двух знаменитейших текстов европейской культуры: "Божественной комедии" Данте и "120 дней Содома" Маркиза де Сада.
"120 дней Содома" — один из самых известных романов классика, чьим именем назвали получение удовольствия от чужой боли. Это тот самый текст, который де Сад писал на каком-то рулоне туалетной бумаги, сидя в Бастилии, и всерьёз опасаясь, что это его последнее произведение, и закончить его он не успеет, потому что умрёт раньше. По этой причине, большая часть текста записана тезисно, обрывками и пересказом сюжетной канвы, словно предназначенной для того, чтобы позднее расписать этот черновик в полноценный роман. Только вступление, первая часть и отдельные элементы третьей и четвёртой частей записаны литературно.
Действие "120 дней Содома" разворачивается в каком-то средневековом замке, в непонятном месте и непонятном времени (однако, многие детали дают основания думать, что дело происходит в восточной Франции во время, или вскоре после окончания тридцатилетней войны 1618-1648 годов). Четверо богатых и знатных пожилых развратников запирают в замке сколько-то там жертв, прислуги и охраны, и четверых пожилых проституток, которые каждый вечер рассказывают истории из своей молодости, чтобы распалять их похоть (ну, что-то вроде просмотра порнухи, только в 17 веке). А они уже ебут своих заключённых во все дыры. Текст состоял из вступления, окончания, и 4 частей, каждая из которых должна охватывать один месяц (так, собственно, и образуются 120 дней). В первой части проститутки рассказывают истории, которые на языке современного порно называются "softcore", "hardcore" и "simple perversions". У де Сада это — "Простые страсти". Вторая часть — "Сложные страсти", по-нашему "anal hardcore", "group hardcore", "perversions". Третья часть — "Криминальные страсти", то есть "lolitas", "teenage hardcore", "sado-mazo", "brutality". И четвёртая, последняя часть — "Убийственные страсти", то есть "snuff". Детали тут описывать смысла нет, вы можете себе вообразить не намного хуже, чем описал де Сад, тем более, что с тех лет порно-индустрия далеко шагнула. Надо только понимать, что де Сад брался за эпический и масштабный труд, потому что каждый из 120 дней проститутки рассказывали по пять историй, и, таким образом, в книге должно было быть в общей сложности 600 оргий. Из которых, правда, было описано лишь несколько.
Пазолини оставляет некую формальную структуру оригинального текста, только переносит действие из средневековой Франции в Сало 1945 года. Четверо богатых извращенцев решают, судя по всему, предчувствуя скорую гибель своего мира, оторваться на полную. Они крадут молодых людей, юношей и девушек, а также, как у де Сада, женятся на дочерях друг друга и забирают их с собой, и запираются вместе с прислугой, охраной и четырьмя старыми блядями на огромной вилле. Своё повествование, так же, как и де Сад, Пазолини тоже делит на 4 части, только каждая из них охватывает не месяц, а один день, и называет он их не "страстями", а "кругами", отсылая зрителя к дантевскому аду. Прямых аллюзий здесь, судя по всему, нет — у Данте кругом были тройки, девятки, и тридцать-тройки, а у Пазолини 4 части, но сама идея понятна. Первая часть фильма — "Преддверие ада" не содержит почти ничего страшного или некрасивого. Это предвкушение, условно говоря, "сет-ап". Вторая часть — "Круг маний", повествует в большей степени о том, как люди "входят в тему", то есть постепенно приучают себя жить по этим чуждым всему нормальному, и вообще человеческому, правилам. Третья часть — "Круг дерьма", что называется, см. сабж. Про дерьмо. И, наконец, четвёртая часть — "Круг крови", собственно, и содержит те самые пресловутые "зверства", из-за которых этот фильм был так много и часто банен где только угодно.
Фильм достаточно длинный, и очень плавный. Первая часть может держать внимание исключительно за счёт новизны, и напряжения воображения зрителя, но к середине второй части уже хочется чего-то такого видеть, а не только воображать, потому я откровенно начал засыпать. Третья часть, которая начинается с проститутских историй о копрофагии — самая отвратительная. Всю часть люди срут, и едят то, что насрали. Даже зная, что в действительности мы имеем дело с шоколадом и апельсиновым мармеладом, смотреть это всё равно противно. И четвёртая часть — сильно перехваленная по части зверств, снова-таки больше интригует, чем показывает. Все пытки и "садистские действия" протекают во дворе виллы, и персонажи по очереди наблюдают за этим из окна дома через бинокль. То есть видно плохо, не слышно вообще ничего, и очень кратенько так, вроде как "обрисовали сюжетик, и хватит". Скажем так, по части пыток, любая "техасская резня" даст этому сАлу 100 очков вперёд.
Разумеется, всё это так, презренная оболочка. За которой наблюдательный зритель должен был увидеть ИСТИННУЮ СУТЬ. Ведь Пазолини ваял шедевр, в котором он наконец смешал бы секс, насилие, массовую культуру и политику, и получил бы некий абсолют. Так что всё, что происходит в кадре, следует воспринимать в метафорическом, символическом плане.
Положим, матефора дерьма достаточно очевидна. Под неё можно подвести всё, что угодно: фашизм, любое социальное помешательство, поп-культуру, гамбургеры и песни Бритни Спирс. Нас кормят дерьмом, которое нам не нравится, от которого нас тошнит, но рано или поздно мы к нему привыкаем, и даже начинаем получать от этого удовольствие. И это, должен заметить, единственная метафора, к которой не возникает вопросов. Всё остальное — словно в каком-то тумане.
Пазолини даёт ответы на целый ряд вопросов, которые волновали исследователей фашизма. Как группа людей может удерживать в подчинении большие массы народа? Что толкает других на сотрудничество с извергами и чудовищами? Почему люди предают своих знакомых и близких им людей? В этом плане особенно показательна сцена из начала "Круга крови", когда один из четырёх "хозяев" застаёт кого-то за неразрешённой деятельностью, и тот, чтобы избежать наказания, закладывает своего соседа. Сосед, будучи словленным на месте "преступления", закладывает другого соседа, и так далее. Наконец, концовка фильма — демонстрация того, что и после всего этого "жизнь продолжается". Два парня-охранника, участвовавшие во всех происходивших зверствах, спокойно рассуждают о том, у кого из них какая девушка. И, уверен, выйдя оттуда, они создадут нормальные, крепкие семьи, превратившись в тех самых обычных "конформистов" из фильма Бертолуччи. Однако, что существенно затрудняет восприятие картины, и — тем более — заложенных там идей, фильм по сути представляет собой сюжетную кашу. Персонажи, которых Пазолини вводит скопом, почти не тратя время на какие-то бекграунды и характеры, остаются жанровыми куклами до самого конца. Запоминаются только проститутка, игравшая на баяне: ей, как бы, всегда было свойственно сострадание, и в конце концов она не выдерживает, и бросается из окна, и девочка, которая пыталась поддерживать свою соседку, но в конце концов тоже кого-то там предаёт. Но по сути, лица остаются неразличимы. Пазолини снял не кино, а кинопостановку кукольного театра. Персонажи не имеют никаких признаков живых людей, не вызывают сочувствия, и не остаются в памяти хоть сколь-нибудь долго. Вдобавок, это идиотское пренебрежение канонами жанрового кино, своственное большинству мастеров кино авторского, здесь доходит до какого-то маразма. Кроме формального деления на 4 части, в сюжете не прослеживается больше никакой логики, персонажи не вводятся толком, и не выводятся совсем, у фильма скомканное начало, и вообще отсутствующий конец. Это обидно, потому что, когда я думаю о том, что можно было сделать из этой идеи, я понимаю, что потенциально картина могла производить действительно могучее, шокирующее впечатление. Если бы Пазолини хоть десять-двадцать минут своей затянутой "истории насилия" посвятил характерам, и взаимоотношениям между ними, он мог бы вовлечь зрителей в происходящее. А так — зрители остаются лишь сторонники наблюдателями, которые досматривают до конца, плюются, и идут себе дальше, зырить новинки на пиратских дивиди.
Ещё одна характерная черта фильма — он практически не содержит столь своственной текстам да Сада сексуальности, мощной, звериной сексуальности, бьющей у классика фонтаном из каждой сцены. Я бы даже сказал, что фильм Пазолини асексуален: герои, все, включая старых проституток и хозяев-развратников, совершают какие-то акты скорее потому, что "так надо", нежели потому, что "у них стоит". Образ вялого члена, который ничем не поднять, преследовал меня через весь фильм. Не знаю уж, хотел ли Пазолини специально добиться такого эффекта, или само получилось, но то, что его лично — его, Пьера Паоло Пазолини — всё, происходящее в кадре ни секундочки не прёт ни на каком уровне, очень чувствует, и дополнительно заставляет зрителя дистанцироваться. Не знаю, по-моему, если бы в фильме была сексуальность, он мало того, что производил бы на зрителя куда большее впечатление, ещё и был бы очень катарсичным, вызывая в зрителе помимо ужаса также и чувство стыда. Но Пазолини доводит буратинизацию пространства фильма до апогея, заствляя двух буратин в финальной сцене танцевать под простенькую мелодию из проигрывателя — словно куколки на шарманке, без смысла, без толку, без какой-то внятной идеи. Конец.
Хм, сложно оценить фильм плохо — потому что, в конце концов, это произведение сыграло свою роль в искусстве двадцатого века, и роль значительную. С другой стороны, мысль о том, каким в самом деле мог бы быть фильм, не даёт поставить Пазолини плюсик.
Фильм достаточно длинный, и очень плавный. Первая часть может держать внимание исключительно за счёт новизны, и напряжения воображения зрителя, но к середине второй части уже хочется чего-то такого видеть, а не только воображать, потому я откровенно начал засыпать. Третья часть, которая начинается с проститутских историй о копрофагии — самая отвратительная. Всю часть люди срут, и едят то, что насрали. Даже зная, что в действительности мы имеем дело с шоколадом и апельсиновым мармеладом, смотреть это всё равно противно. И четвёртая часть — сильно перехваленная по части зверств, снова-таки больше интригует, чем показывает. Все пытки и "садистские действия" протекают во дворе виллы, и персонажи по очереди наблюдают за этим из окна дома через бинокль. То есть видно плохо, не слышно вообще ничего, и очень кратенько так, вроде как "обрисовали сюжетик, и хватит". Скажем так, по части пыток, любая "техасская резня" даст этому сАлу 100 очков вперёд.
