Внимательно посмотрите на постер данного кинопродукта. Посмотрели? Так вот — он неслучайно напоминает плакат "Счастливые обладатели микроволновых печей", который одно время пугал посетителей питерского метрополитена. Безусловно, романтическая мелодрама/комедия — жанр сам по себе подозрительный, но ведь существуют же вещи вроде "Пенелопы" или "Французского для начинающих", а от "Вкуса жизни" разит целлюлозой за версту.
Кейт — шеф-повар в элитном ресторане, и за долгое время работы профессия подменила личность. Кроме хорошо сервированного хавчика Кейт ничего не замечает. Но после трагедии, случившейся с сестрой, ей приходится взять в дом племянницу Зои, которую Кейт забывает в школе с непривычки. Вернувшись после небольшого отгула на кухню ресторана, она видит там фальшиво распевающего арии лохматого и небритого мужчину, прекрасно управляющегося и без нее (несмотря на заверения).
По поводу фильма можно сказать лишь одно — фальшивка. Насквозь искусственное, без грамма души кино, суть в котором заменяют изображения блюд. С гораздо большим успехом можно было бы пролистать кулинарную книгу, ведь все, что касается человеческих эмоций, во “Вкусе жизни” заменено истертыми, утомительными клише. Противостояние на кухне с улыбчивым итальянцем лишено искры, забота о маленькой Зои — какой бы то ни было выдумки, фантазии, жизненности. Эбигейл Бреслин, блеснувшая в “Маленькой мисс счастье”, сыграла на удивление блекло. Т.е. у нее вообще нет роли, это просто мясо, которое выглядит грустно. Глянцевая Кэтрин Зета-Джонс переходит от одного блюда к другому, не способная одухотворить этот конвейер. Сыграть женщину без внутренней жизни ей удалось прекрасно, а вот в изображении пробуждения человечности под гнетом неожиданных обстоятельств она потерпела сокрушительное фиаско. Даже Аарон Экхарт, столь искрометный в недавнем "Здесь курят", не сумел растопить лед, оказавшись жертвой картонного сюжета. Задуманный как жизнеутверждающая романтическая комедия, “Вкус жизни” поверхностен даже для такого жанра, но главное — ему катастрофически не хватает теплоты.
Особенно обидно становится тем, кто видел первоисточник, на который опирались голливудские мастера, — “Неотразимую Марту”, чья элегантность и обаяние лишь подчеркивают ходульность ремейка.