Режиссер:
Гуалтиеро Якопетти, Франко Проспери. Оператор — Антонио Климати, композитор — Риз Ортолани, .
Награды: награда Дэвида Донателло (1966).
Интересные факты о фильме:
- при съемках фильма режиссеры подвергались настоящей опасности. Будучи в Кении, они оказались у стенки, поставленные туда африканскими повстанцами;
- из-за сцен, где наемники убивают людей прямо перед камерой, режиссеры были обвинены в том, что сцены были разыграны, что они виновны в смерти людей. Говорилось, что убийства происходили по команде "Камера-мотор!". После этого режиссеры разъезжали по Конго, искали свидетелей, которые могут помочь им в суде, что было проделано.
- после фильма режиссеров обвинили еще и в расизме. Позиция авторов кратко может быть озвучена так: "Белые слишком рано ушли из Африки, ввергнув ее этим в пучину кровопролитных войн". В Америке фильм был запрещен, чтобы не провоцировать черное население, затем вышел в кинотеатрах в урезанном виде и без закадрового голоса. Он назывался "Africa: Blood and Guts". Авторы слишком поздно узнали о таком насилии над своим детищем;
- Якопетти и Проспери считаются основателями жанра "шокьюментари", шокирующая документалистика, со своим "Собачьим миром". Именно он подарил нам разные "Лики смерти" и другое подобное "мондо";
"Я не раз высказывался в том смысле, что художественные фильмы не люблю, считаю сам жанр художественного фильма ублюдком. То, что кинематограф сто лет назад не поехал по колее, указанной ему первым или одним из первых документальным фильмом, а стал штамповать фильмы-спектакли, я считаю трагическим абортом. Будущее кинематографа все целиком находилось в документализме, а вместо этого мы имеем целые хранилища выцветших мотков лент с погаными буржуазными посиделками а-ля Немиров-Данченко. Нужно было бешено снимать революцию в Мексике в 13 году, революцию в Китае в 1911 году, отрубленные головы с косичками, пули, застрявшие в телах, снимать взятие Зимнего в 1917-м (там не было ни одного кинооператора, позорище какое!), сдавшихся министров, обосравшихся юнкеров со сломанными погонами. А их потом спустя двадцатник лет пришлось фальшиво (ну да, революционно, но все равно фальшиво) играть, изображая историческую действительность. А если бы тогда снимали поход Унгерна в Монголию, в Ургу, его Азиатскую дивизию, мы бы сейчас имели такие свирепые лица, такие морщины, такие улыбочки..." (Эдуард Лимонов "Русское психо")
Разделяя взгляды Лимонова на художественное кино, исправляю большое упущение — еще ни разу в нашем Избранном не оказывалось документальной ленты. Правда, "чистой документалистикой" назвать работу Проспери и Якопетти нельзя, но а какую работу можно? С тех пор, как они сняли "Собачий мир", изменивший лицо развлекательного док.кино и долго заставлявший менее удачливых собратьев подделывать кадры, мир увидел множество страшных вещей. Мне в руки попал их фильм об уходе англичан из Африки, которая сразу же была ввергнута самими туземцами в цепь кровопролитных зверств, мародерства, грабежей и войн. Фильм парализует. По мнению авторов, белые совершили ошибку, колонизировав Африку, но еще большую ошибку они совершили, внезапно оставив ее на полпути к цивилизации. Такая расистская позиция иллюстрируется реальными кадрами, вызывающими настоящий шок. Любая фантасмогория меркнет перед тем, что происходило в Африке на самом деле, — горы пылающих туш животных, гигантские жерла братских могил, легкость геноцида, усеявшая весь берег белыми фигурками мертвых, раздавленные трупы, по которым спокойно проезжают машины, варварская охота, в которой черный изображает для белых лису, мчась с куском лисьего мяса перед собаками, длинная очередь смертников, уходящая за горизонт...
У авторов не было плана осветить что-то одно. После ухода белых Африка превратилась в пылающее полотно, поэтому документалисты дрейфовали от одной страны к другой, снимая то резню в Конго, то Кению, то ЮАР, вылетая туда, где начиналась заварушка. Начинается кино вполне прилично — белая буржуазия уезжает, передавая права буржуазии черной, огромная волна негров внимает своим вождям, радуясь новой свободе от угнетателей. Белые, устроившие фермы в Африке, покидают свои владения. Тем же, кто не хочет, помогают, — и мы видим бесконечные суды над упрямыми неграми, резавшими своих бывших хозяев. Ненависть вышла наружу и коснулась даже продуктов стран, где есть белые, — некоторое время посвящено тому, как уничтожают продукты из ЮАР. Ненависть черных выливается даже на коров белых фермеров — им перерезали сухожилия, их распинали на крестах вдоль дороги. Впечатлила старушка, которая долгое время возилась с детьми англичан, а потом помогла их убить, впустив в дом черных мародеров. Месть Африки вряд ли может показаться слабой. Усадьбы заселяются черными по принципу коммунальной квартиры, местное барахло продается и растаскивается, на красивых полах под лепниной варят кашу нищие негры. После долгого века угнетения наступает откат, зашкаливающий в минус, и это понятно.
После такого вступления Якопетти и Проспери ударяют по полной. "Единственный дикий зверь в Африке — это человек". За такую мораль и постановочные кадры Якопетти не любят критики, но на зрителя впечатление съемки действуют безотказно. Делать выводы, принимать чью-то сторону, осуждать режиссеров нет времени и желания. После ухода белых начинается бесконтрольное уничтожение черными друг друга, белых и фауны. Геноцид мусульман, изгнание буров, тупое избиение всех попадающихся под руку животных. Заваленные костями и гниющими шкурами саванны. Негры, в приступе жадности утаскивающие из домов унитазы и шапки колонистов, которые им совершенно не нужны. Вооруженные сотни черных, буквально затаптывающие всех встречающихся на пути животных. Там, где белые браконьеры просто бьют "в молоко" из ружей, черные побеждают количеством. Горы отрубленных рук, лежащие рядом с лобным местом. Мотивируя убийства тем, что арабы всегда были работорговцами, негры начинают уничтожать мусульман. Весь берег завален тщетно пытавшимися спастись мертвыми людьми. Честно говоря, у меня нет слов, чтобы описать снятую с вертолета длинную очередь людей, которых методично расстреливают, заполняя бездонные ямы. Там, где белые придумали бы причину ("чтобы соблюсти формальности, люди убивают друг друга по каким-то причинам"), черные не утруждаются. Сильное впечатление производит рассказ о том, что когда партизаны прячутся в лесу, звери и птицы уходят оттуда, поэтому воцаряется тишина. Партизаны включают магнитофон с записанными звуками леса — и обманывают и зверей, и людей. Бесстрастные лица лодочников, вылавливающих из реки тонны разлагающиеся тел. Красота Африки и ее безумная, нечеловеческая жестокость поражают. Но помимо фактов, чья тяжесть бьет наповал, режиссеры дают прикурить и с помощью того, как их подают. Параллель между летящими фламинго, похожими на белые хлопья, и берегом, усыпанным белыми одеяниями убитых крайне сильна. Кто знает — может, Якопетти опять нас обманул? Но выглядит такая подделка на все сто.