Награды: Академия НФ, фильмов ужасов и фэнтези, США — лучший режиссер, лучший звук..
Интересные факты о фильме:
В начале фильма космические споры оседают на крышу здания Трансамериканской Пирамиды в Сан-Франциско, — в давние времена это здание было головным офисом кинокомпании "Юнайтид Артистс".
Камео: Дон Сигел (постановщик оригинального "Вторжения похитителей тел") появляется в роли таксиста, а Кевин МакКарти (сыгравший в оригинале одну из главных ролей) бегает по улице с воплями о помощи. Кроме того, в роли-камео засветился Роберт Дюваль. Филипп Кауфман утверждает, что за маленькую роль священника актер получил своеобразный гонорар — пиджак своего персонажа. Сам Кауфман сыграл человека, который с нетерпением ломится в телефонную будку, занятую героем Дональда Сазерленда.
В конце фильма, во время титров, стоит "оглушительная" тишина. Это не режиссерский ход. Просто кто-то поленился написать традиционную для американского кино музыку к титрам.
Не буду сравнивать фильм с литературным первоисточником (романом американского классика Джека Финнея), не буду сравнивать фильм с оригиналом 1956 года, поставленного Доном Сигелом и давно уже попавшим в золотой фонд кинофантастеги… Скажу кратко: фильм Кауфмана пиздат! Во-первых, потому, что режиссеру весьма впечатляюще удалось изобразить параноидальную атмосферу сходящего с ума мира. Быстрый темп, экспрессивная операторская работа, неожиданные ракурсы — зачастую камера кренится, или сцена вообще снимается под углом, будто идёт намёк на то, что скоро на планете всё встанет с ног на голову. А во-вторых, Кауфману удалось сделать по-настоящему жуткий, леденящий фильм, что, по-моему, не только сейчас, но и всегда было большой редкостью. И это при эстетстком видеоряде! Совмещение несовместимого, на мой взгляд.
Фабула довольно тривиальна. На землю падают космические тычинки, которые являют собой некоторую разумную жизнь. Инопланетная жизнь хочет жить. Соответственно, наша жизнь должна закончиться.
В Сан-Франциско идет дождь. Камера Майкла Чапмэна любуется на зеленую листву парков и скверов, капли на оконных стеклах, звукооператор записывает шум дождя, шлепанье ног по лужам. На одном из таких вот листочков, заснятых Чапмэном, вдруг распускается привлекательный на вид цветочег. Молодая женщина срывает его и приносит в дом.
Привлекательные на вид цветочки являются тем самым злом, которому суждено погубить человечество. Так появляется антитеза утверждения, что, дескать, "красота спасет мир". В данном фильме красота мир губит.
Интересны и органичны персонажи картины. Они отнюдь не среднестатистичны. Тут вы не увидите полицейских, агентов спецслужб, "маленьких человечков"-клерков и прочих набивших оскомину особей. Дональд Сазерленд играет чувака из санэпидемнадзора, Брук Адамс — микробиолога (или что-то вроде того), молоденький ишо Джефф Голдблум — писателя-неудачника, который подрабатывает тем, что вместе со своей супругой держит грязевые ванны. Писатель-неудачник терпеть не может более везучего психиатра доктора Кибнера, который во время этих печальных событий как раз опубликовал очередную книгу. Как видите, все эти персонажи как-то связаны с биологией, человеческим телом, человеческой душой. Персонаж Брук Адамс — Элизабет Дрисколл — демонстрирует нам удивительные черты человеческой натуры. Она сразу заподозревает, что с ее любовником творится что-то не то. Но, в силу своей женской слабости, она не может взять его анализы на пробу и провести медицинскую экспертизу. Вопреки логике, вообще-то свойственной "человеку от науки", она предпочитает маяться, томиться, подозревать, мучаться. Рискуя при этом собственной жизнью.
Самая большая ценность фильма в том, что эзоповым языком, в приемлемой для массового зрителя форме, Кауфман наглядно изображает зарождение и создание тоталитарной системы. Привлекательный цветочег, распустившийся в мире людей, — это некая прекрасная Идея. Этой Идеей заражаются несколько человек. Они собираются в группки, соблюдая строгую конспирацию. Постепенно ячейки разрастаются. Наконец, в какой-то из моментов, общество разделяется на две равные Части. Но остается множество людей, которые не замечают этой шествующей по миру Идеи. Тогда, сломив сопротивление воинствующих бригад первой Части, вторая Часть начинает повсеместно насаждать свою Идею в инертные массы, уже нисколько не таясь. И всё меняется местами. То, что сначала было ненормальным, становится нормой. И наоборот. Прежняя система ценностей умирает. Символично, что люди лишаются жизни во время сна, когда наиболее беспомощны. Тоталитаризм — это липкий, удушающий ночной кошмар. Коконы, из которых формируются дубликаты человеческих тел такие и есть: липкие, мокрые, облепленные какими-то нитями…
