Попадись "Голый остров" в руки кому-то другому — и не миновать ему звания шедевра. Поэтому будем считать, что фильму попросту не повезло, что рассматривать его довелось именно мне. Картина рассказывает о жизни крестьянской семьи, обосновавшейся на небольшом, но весьма крутом и лишенном пресной воды острове. Само по себе на нем ничего расти не может, поэтому муж с женой отправляются за водой на материк, медленно и трудно поднимаются вверх с бадьями, а затем поливают жаждущие воды ростки злаков. Их жизнь настолько однообразна и подчинена заботе об урожае, что они даже не разговаривают друг с другом — и так все ясно. Муж с женой понимают друг друга без слов, да и что тут понимать — бери черпак и лей. Дети подросли, бегают в школу, где словоохотливые учителя научат их нужным вещам, а родители открывают рот только для того, чтобы быстро перекусить — и снова отправиться за водой. Солнце палит, пора работать.
Прозрачность воды, сухость песка, худые и морщинистые лица, соломенные шляпы. Это как раз те люди, которых в картинах другого толка, ничуть не стесняясь, одаряют пинком под зад самураи. Здесь же над ними не смеются, а демонстрируют непрерывную линию труда, превращающуюся в вечное колесо. Сансара, нирвана, ростки до сих пор не политы. Я уже приготовилась к тому, что на протяжение часа с лишним мне будут показывать спуск и подъем крестьянской пары, с любовью и осторожностью поливающих слегка пожухшие растения. Я насмотрелась на это в наших деревнях, когда мы сажали чертову свеклу, а я шагала с грязноватой лейкой, наклоняясь над каждым миниатюрным кустиком. "Жизнь крестьянства не сахар", — говорит нам режиссер, и возражать ему не раскрывается рот.
Однако же автор фильма решил избежать сугубой документальности и внести в рассказ драматический элемент — один из детей заболевает и умирает. Ритмика труда перемежается слепым и традиционным обрядом похорон, после которого муж с женой снова идут на поле, чтобы полить жаждущие ростки. Несмотря на краткую потерю самообладания женщиной, вдруг бросившей бадьи и зарыдавшей, ее спутник жизни невозмутимо и ласково продолжает поливать. И впрямь — люди приходят и уходят, рождаются и умирают, а поле — вот оно, оно нуждается в заботе, так что истерить тут незачем. Как рождает урожай земля, так и женское лоно родит еще, если надо. А, в принципе, и не надо — один сын все равно остался. И жена, взглянув на мужа, который топит горе усердным трудом, поправляет шляпу и начинает помогать.
Пусть легкий привкус иронии не смущает вас. Фильм хорош, правильно безмолвен, идеален с точки зрения рассказа. А для тех, кто не имеет никакого представления о крестьянской жизни, так и вообще незаменим. Однако мне претит такая жизнь, такое понимание развития и такое существование, поэтому я теряю критическое мышление, а вместе с ним — возможность адекватно оценить кинофильм. Это окутанная нездоровой романтикой жуткая идея "Женщины в песках", где герой не только не умирает в яме, но и приспосабливается, роет себе песок, а потом приходит к выводу, что бежать никуда и не надо. Позиция режиссера "Голого острова" не видна, он остается за кадром, не допуская ни одной эмоции. А вот у меня, зрителя, эмоции клокочут — какого хрена эти крестьяне не уедут в другое место, а день за днем таскают бадьи на вершину горы, где даже источника нет? Вот она, соль земли! На них держится земля японская и земля русская! Труженики села! Тщетность суетливых дерганий в погоне за великим перед сдержанным лицом труженика и его терпеливым спокойствием, перерастающим в бессмысленность, я признавать отказываюсь. А потому долой, долой.