Мишель Розье сняла фильм для того, чтобы показать, какая же классная Энн Вяземски. Я ее понимаю, это понимал Годар, и вы, возможно, поймете тоже. Взяв за базис биографию Жорж Санд, Розье сняла фильм, который не имеет к ней ни малейшего отношения и представляет собой артхаусное произведение на тему женщины в мужском мире с обязательными для кино того времени театральными манифестами и затянутыми монологами. Герои говорят в камеру безжизненными голосами, меняются наряды, произносятся фразы об искусстве. В эпизодической роли снялся Жиль Делез, и таким образом я узнала, что у него был писклявый голос. Раскованная героиня Энн Вяземски бродит по экрану и поражает мужчин своей необычностью и работоспособностью. Они сменяются с невероятной скоростью, воображая себя хозяевами положения, но исчезая за кадром. Жорж уничтожает их своей безудержностью.
В конце Бодлер негодует и желает что-нибудь в нее бросить, а Достоевский превозносит. Оба выглядят как мужчины, пытающиеся скрыть страсть, и это дико смешно. Женщина, высказывающаяся о политике и учащая писать стихи, вызывает желание и ненависть. Для феминистского кино здесь не хватает силы, для нового высказывания или хотя бы внедрения в общую волну речитатива, начатую Годаром, не хватает ее же, но Вяземски очень привлекательна.