Японские и корейские дорамы неслучайно стали так популярны по всему миру. Дело в том, что они великолепно работают с подростковой романтикой неслучившегося, когда важно не то, что произошло, а то, о чем ты мечтал, что ты предвкушал, но чего ты не получил или получить не можешь. Голливуд тоже умеет быть романтичным, но старый Голливуд был заточен на семейную романтику, в нем (кроме разве что "Римских каникул" и "Касабланки") отсутствовала романтика потери, отказа от принца или принцессы, когда ты остаешься наедине с переживаемыми чувствами. Идея хэппи-энда не позволяет раскалять железо. Японские же дорамы работают с подростковыми эмоциями, натягивая их до предела желанием — и его несбыточностью, жаждой — и несмелостью. Ты можешь совершать подвиги, ты можешь выглядеть как угодно глупо, но ты не можешь ничем обладать. Даже объятие, являющееся штампом романтических дорам, — это уже событие. Вся тяга направлена на некий сияющий, вымышленный объект, коснуться которого, словно суфиям возлюбленного Аллаха, невозможно. Как можно желать что-то столь возвышенное? В дорамах все отказываются от того, чего желают, ведомые внутренними заблуждениями или пафосом, эти отказы создают напряженные петли желаний — и вот уже зрители в слезах под очередную сцену под дождем.
"Для тебя во всем цвету" несет в себе нечеловеческий заряд романтики. У суровых людей от такого должны вытекать глаза, но факт подобной концентрации вызывает уважение. Если в классической "Революционерке Утене" девушка, не обнаруживая стоящего защитника, сама решает стать принцем, то здесь девчонка, которая уверена, что бывшему спортсмену Сане нужна помощь и друзья, поступает в мужскую школу и изображает из себя мальчишку, чтобы совершить подвиг дружбы. Целиком история такова: талантливый прыгун Сана (Сюн Огури) приезжает в Америку в спортлагерь, где оказывается свидетелем нападения на девушку. Он помогает ей бежать от хулиганов, но пока он перелезает через ограду, проклятые американские гопники наносят ему травму, после которой он боится вернуться в спорт. Узнав о том, что Сана бросил спорт, Мицуки покидает Америку, приезжает в Японию и устраивается учиться вместе с Саной, потому что чувствует свою вину в сломанной жизни даже не помнящего ее спортсмена. Она надеется как-то ему помочь, вернуть вкус к жизни, заставить снова прыгать, вернуть торжествующую улыбку победы. Такое возможно только для чистых людей, не боящихся выглядеть нелепо в мире, подстраивающемся под их странные поступки. Только для героев дорамы.
"Для тебя во всем цвету" многократно использует такой прием как инвертированный рыцарский канон. Давайте посмотрим, как это реализовано. Сначала герой совершает рыцарский поступок — спасает даму от негодяев. Это прямой рыцарский канон. Затем дама должна стать рыцарем сама и совершить рыцарский поступок, доступный только мужчине, — стать другом опозоренного Саны и вернуть ему мужество. Это инвертированный рыцарский канон. Сана случайно подслушивает у двери разговор Мицуки с ее братом и узнает о том, что она девушка. Но он никому не рассказывает об этом, включая Мицуки, давая ей совершить подвиг, т.к. столь безрассудному самопожертвованию мешать нельзя, и совершая таким образом подвиг сам (ведь девушка очень быстро начинает ему нравиться). Это опять прямой рыцарский канон. Увеличение концентрации романтизма и трансформация рыцарского канона за время действия происходит постоянно. Скажем, девушка бежит кросс с окровавленной ногой, чтобы выиграть спор и заставить Сана прыгать (подвиг внутри инвертированного рыцарского канона), а Сана несет его-ее на себе, снова совершая подвиг и заставляя сердце девушки биться быстрее. Зрители вряд ли анализируют эту структуру, но постоянное совершение подвигов вне желания обладать вызывает умиление. Обоюдные подвиги героев совершенно бескорыстны.
Что касается сути, то Ася Мицуки совсем не похожа на парня, она слишком мелкая и среди бисенов модельной внешности выглядит карликом. Но в студенческом общежитии, где развлечения — это постоянное передевание в женскую одежду, а о гей-радаре никто и не вспоминает, таким не удивишь.
Также мне пришло в голову, что в дорамах невероятно стандартизован и одновременно проработан appearance, т.е. первая встреча с героем, которая является также и его представлением. Это первый взгляд, который должен поражать до глубины души не только героиню(героя), но и зрителя. Один взгляд исподлобья должен донести, что тот, на кого мы смотрим, — невероятно крут. Если этого совершить не удалось, сериал никто смотреть не будет. В европейском и голливудском кино этот прием также важен, он особенно часто появляется в комиксах, экшнах, где один взгляд должен являться визитной карточкой. Но в дорамах он — один из ключевых моментов, ведь беспредельное обожание героя является обязательным. В итоге сцена обычно выглядит очень забавно.
Сериал был люто-бешено успешен. Его успели переснять как в самой Японии с новыми актерами, так и в Южной Корее. Так что бесстыдная романтика работает. Также это шанс лишний раз посмотреть на молодого Огури в дурацком амплуа. Он уже вышел из возраста сериальных школьников (31 год), а найти равноценную замену я лично не могу. Шота Мацуда лажает, а без личной симпатии смотреть мелодрамы невозможно.