В пятницу, 21 декабря, я поехал на "ЛенДок" (Санкт-Петербургскую студию документального кино), содрогаясь от смеха, — воспоминания об "Уланской балладе", просмотренной накануне, разрывали мои внутренности как крючья Пинхеда.
На "ЛенДоке" в семь часов начиналась презентация нашего кинопортала авторского и документального кино Cloudcinema.ru, а также фестиваля Kinodot. На презентации мы собирались показать новый фильм легендарного американского режиссера Йонаса Мекаса "Истории бессонных ночей", который еще не демонстрировался на российских киносмотрах, не выходил на DVD и которого, соответственно, нет на торрентах. Такова одна из наших стратегий: показывать в онлайне или кинозале то, чего нет нигде.
Пол-столетия назад Йонас Мекас открыл новый синематографический жанр — "кинодневник". "Истории бессонных ночей" — очередной "кинодневник", в котором главный герой, сам Мекас, мучается бессонницей, а его многочисленные знакомые, приятели и друзья наговаривают ему на видеокамеру байки. Или просто лыбятся, как Йоко Оно. Или, например, как Бьорк, показывают пальцем в сторону невзрачного здания и сообщают, что это ее школа, вот только перекрасили фасад. Словом, фильм построен как арабская "Тысяча и одна ночь". За исключением того, что над рассказчиками, этими шахерезадами 21 века, не висит угроза смерти, поэтому их истории не отличаются изощренностью, да и царь Мекас, вместо того, чтобы вальяжно развалиться на подушках, сам идет в цирк — то бишь, в народ, несмотря на свой преклонный возраст (показ приурочен к 90-летию режиссера).
За барной стойкой в холле находилась Хелена. Она выдала мне стакан сухого красного и пачку моих редакторских визиток. За секунду выдув стакан, я поднялся на шестой этаж в офис, чтобы сбросить куртку и шапку.
В это время пришли мои приятели — художники Миша Городецкий и Валера Подлясский. Миша курил на улице. Выйдя его поприветствовать, я обвел рукой мрачное здание ЛенДока. "Смотри, Миша, пройдет немного времени, и с этой крыши в кромешной тьме воссияют неоном огромные буквы — CLOUDCINEMА. Их будет видно с Луны. Внутри здания закипит работа: денно и нощно здесь будут идти кинопроизводственный и дистрибьюторский процессы. Тротуар пред входом укроет красная ковровая дорожка, а на парковке будет не протолкнуться от holy motors. Охранять же парадный вход будут два гигантских мамонта".
Йонас Мекас нетребователен к рассказчикам. В сфере его интересов — Blood Life Simple. Любопытство режиссера воистину безгранично. Десять минут он наблюдает за ящерицей, в которую перевоплотился в этой жизни. Ящерица что-то безмолвно рассказывает, нарезая круги под кустом розмарина.
Пришла со своей подругой журналистка Аня, с которой я раньше работал. И тут я обратил внимание, что всюду на столах разбросаны презентационные флайерсы с портретом Мекаса и логотипами "Экранки.ру", Кинодота, "Идеальной чашки", а также почтовые открытки Cloudcinema, на оборотной стороне которых в местах для поклейки марок изобретательно расположился QR-код с урлом сайта. "Сам рисовал", — похвалился наш главред Миша Железников.
Кинолюбители давно уже расселись в "Белом зале", отреставрированном незадолго до презентации. Все жаждали зрелищ, и слово предоставили девице из американского посольства. Миша переводил. Потом взял слово сам и голосом доброго сказочника поведал о необыкновенно красочной стране артхауса, дверь в которую мы открываем перед нашими зрителями. А непосредственно показ предварило выступление режиссера Маши Годованной, эмоционально рассказавшей о своей многолетней дружбе с режиссером, его творческом пути и о том влиянии, которое маэстро оказал лично на нее.
В "Истории безумных ночей" есть эпизод, который Мекас снял, заглянув ненароком на какое-то театральное представление. На сцене стоит портативная деревянная кафедра. Выходит мужик со скрипкой. Встает перед кафедрой. Держит скрипку перед собой, а потом начинает очень-очень медленно, почти незаметно глазу, поднимать ее вверх. Я сразу догадался, что в конечном итоге он разъебашит инструмент об кафедру. Так оно и случилось. "Затянут эпизод, не находишь? — шепнул мне Миша. — Ты заметил, кстати, с каким облегчением на сцену выскочил ассистент и как быстро утащил эту несчастную кафедру?" "Скетч слабоват, — ответствовал я. — Слишком уж предсказуем. Было бы гораздо лучше, если бы за кулисами находился здоровенный осьминог и, когда артист расфигачил бы скрипку, схватил бы его щупальцами и утащил со сцены. Тогда и мораль бы появилась: во-первых, не ломай добро, во-вторых, не заебывай зрителя".
В самом примитивном, безэмоциональном бытописательстве имеется особая прелесть. На сайте проза.ру, где я познакомился с массой замечательных людей, особой популярностью пользовалась моя миниатюра "Что лежит у меня на столе?", состоявшая из тривиального перечисления предметов, лежащих у меня на столе. Самой захватывающей страницей в романе "Таинственный остров" Жюль Верна была страница с перечислением предметов, обнаруженных героями в ящике, выброшенном на берег. Снимая на камеру всякие пустяки, Мекас занимается, по сути, тем же самым перечислением тривиальных вещей, составляющих некий более общий предмет — его жизнь. Взяв в руки камеру, Мекас пишет свой автопортрет.
Мы с Мишей предполагали, что народ будет пачками сниматься с сеанса и уходить в бар к Хелене и Алёне. Воистину стало сюрпризом, что люди не покидали зал. Чем-то Йонас Мекас их приворожил.