Глубокий, но плохой фильм. Режиссер Николас Рэй умирает от рака во всех местах, худой, больной, похожий на цыпленка, и тут к нему приезжает румяный во всех местах режиссер же Вим Вендерс, на тридцать лет его младше. И они совместно снимают фильм с непонятной прагматикой, под кодовым названием "Фильм Ника", в общем, Ник везде в кадре, или не он, а его жена, или оператор, который живет с ними, или Вендерс, который приехал погостить, или жена Вендерса, или вся съемочная группа. Кадры, которые снимал оператор Рэя, даны почему-то в очень плохом качестве.
Хотя "Фильм Ника" — это подзаголовок картины, проект, по всей видимости, является Вендерсовским, хотя бы в силу того, что снимал он, стаффом вроде бы распоряжался тоже он, и, самое главное, окончательный монтаж после Смерти Друга тоже производил он.
Фильм подан как документальный, то есть, вот буквально, декларируется, что все ровно так и было, как показано. Например, показано, что Ник спит, а ночью приезжает Вим и не хочет его будить, а ложится на диванчике, а Ник тем временем все спит, нет, вы, наверно, не поняли, не просто спит, а спит в кадре. Не обращая внимания на ввалившуюся перед Вендерсом съемочную бригаду человек в пятнадцать минимум, снимающую приезд Вима с восьми разных ракурсов. От этого, например, охватывает легкий такой ебаный стыд.
То есть, понятно, первая мысль заключалась в том, что все реальные сцены, которые были в жизни, переснимались потом для "Фильма Ника". Это довольно шизофреническое чувство, чем-то родственное прозвучавшей в фильме гениальной идее про художника, воровавшего из музеев свои картины, а чтобы никто не догадался о подмене, заменявшего подлинники собственноручно написанными копиями. Вот здесь почти то же самое. Идея охуенно красивая, но вызывающая к человеку, решившему ее осуществить на практике, скорее, жалость.
Вторая мысль глубже. Довольно быстро становится понятно, что фильм, хотя и целиком постановочный, не дублирует реальную жизнь, а иногда заменяет ее. И даже в основном заменяет. Дублирует же ее он только в тех случаях, когда Вендерс не может справиться с реальностью, когда она от нее не зависит, а он ее не контролирует и не может загнать в рамку. Например, всякие приезды-отъезды, в основном пограничные состояния между его присутствием и отсутствием. В остальных случаях Вендерс полностью строит реальность, и даже не только в кадре, но и за кадром, т.е., например, велит жене (кстати, охуенной, Рони Блэйкли, фото ниже, она поет и в title sequence, можно найти на тытрубе) подойти к Нику и поговорить с ним, якобы он лежит в больнице, а она пришла к нему на посещение. Декорации при этом выстроены в каком-то павильоне.
Вендерс заставляет всех играть самих себя. То, что мы видим — это не документальный фильм, но и не художественный. Это фальшивка, как искусственное золото. Нет, как стразики. Вендерс это педалирует, постоянно показывая съемочную бригаду и подсовывая разные ракурсы. Дескать, вся жизнь игра, а люди в ней актеры, между кино и жизнью нет разницы и т.д. Вендерс играет в игру, в чем-то похожую на ту, что описана в "Состоянии К", только вместо бодрствования, кинематогрфствования и сна здесь два кинематогрфствования — документальное и игровое — и ни одного бодрствования. Иногда появляется и сон, но вскользь, сюжет на этом не построен.
Эта вендерсовская идея слитности игры и настоящей жизни проявлялась издавна — например, еще в раннем его фильме "С течением времени", где меня поразил кадр настоящей дефекации Рюдигера Фоглера, о чем я тогда же честно написал.
Фальшь чувствуется во всем. Вот прекрасный пример фальши второго порядка: показано, как Вендерс тренируется открывать глаза, словно после кошмара, сев в кровати. Мало того, что фальшь заключается в самом факте игры; нет, само это распространенное клише не имеет ничего общего с жизнью. Покажите мне хоть одного человека, кто просыпался таким образом. Ни Од Но Го нету.
Единственный, кто не всегда фальшивит и иногда дает самого себя, это герой фильма Николас Рэй. старик. А знаете почему? Потому что в отличие от всех остальных Ник на самом деле умирал, и на самом деле умер в процессе съемок. Вообще отличным чуваком был, похоже. По крайней мере, к старости.
В общем, фильм получился ни игровой, ни правдивый; из-за игры (не игры?) Рэя даже не половинчатый. Наверно, именно из-за этого он распадается на куски, в нем нет цельности. Отдельные фрагменты, правда, замечательные: упомянутая идея с безумным художником и скетч с обезьяной.
В общем, Вендерс решил вот так поиграть на костях, что мне лично кажется неэтичным. С другой стороны, идея, наверно, была Рэя. С третьей стороны, Рэй, кажется, был слабо дееспособен. С четвертой стороны, возможно, Вендерс считал себя обязанным снять фильм В Память Друга, как вот я считал себя обязанным недавно написать некий текст в книгу памяти одного человека, тоже, наверно, друга. Тут уж в лепешку расшибись, а сделай, и даже если плохо получится, то что поделать — сделай. Короче, вопрос сложный.
Через три года Вендерсу будет столько же лет, сколько было Рэю на момент съемок фильма и, соответственно, смерти. Было бы концептуально с его стороны позвать какого-нибудь молодого режиссера совместно снять "Фильм Вима".
