Режиссер:
Питер Косминский. Сценарий: Энн Девлин (по одноименному роману Эмили Бронте), Оператор: Майк Саутон, Композитор: Рюити Сакамото.
В главных ролях: Ральф Файнс, Жюльетт Бинош. В ролях: Джанет МакТи, Софи Уорд, Саймон Шепард, Джереми Нортэм.
Интересные факты о фильме:
Ральф Файнс настоял на сохранение сцены из книги, в которой Хитклиф стучит головой об дерево. Актер стучал так усердно, что на лбу выступила кровь.
Права на название "Грозовой перевал" принадлежали кинокомпании "Сэмюел Голдвин", сделавшей стараниями Уильяма Уайлера экранизацию в 1939 году. Поэтому "Парамаунту" пришлось сделать приставку "Грозовой перевал Эмили Бронте".
Юлия Ульяновская:
Рецензия на фильм "Грозовой перевал", или кошмар в розовом сахаре
В процессе чтения "Грозового перевала" периодически возникает мысль, что экранизировать его ни за что не нужно, потому что весь текст, естественно, не вместится, а без всего текста повествование станет безысходно-мрачным и тоскливо-бестолковым. По большому счету, всего и делов: стоял на пустоши, правильно говоря, хутор, и жили в нем беспечные элои. Были они эмоциональные и глуповатые, что есть лучшая почва для капризной жестокости. Привез однажды отец семейства в дом беспризорного дворняжку Хитклифа: решил по доброте своей и недальновидности, что творит благое дело. Однако дело вышло из разряда Донкихотщины. Помните случай, когда тот старый дурак с рыцарской помпой спас избиваемого мальчишку? А мальчишка, живущий в реальном мире, а не в героических фантазиях, послал Дона куда подальше — мол, так бы хозяин меня побил и простил, а теперь убьет или прогонит, а я с голоду под забором сдохну. Бедному Хитклифу точно так же не свезло. Хозяйский сын, как только папа отбыл к лону Авраамову, вытурил безродного Хитклифа на конюшню, а хозяйская дочь стала использовать его по прямому назначению — как собаку, с которой так весело бегать по полям! Однако если в собачьей душе зреет большая привязанность и большая обида, хорошего не жди. И, конечно, в итоге огребли все полной лопатой. Прямо как в фильме "Сука-любовь".
Если в книге повествование велось от лица старой служанки, которая была свидетелем всего произошедшего и непосредственной участницей, то в кино ее роль рассказчицы упразднена, и все начинается с указания на абсолютную вымышленность этой истории. Юная Эмили Бронте шляется по вересковым пустошам и, обнаружив замшелые развалины старого дома, пытается воссоздать те времена, когда в этих сырых стенах пылал огонь и жили люди. То есть идет от обратного: мрачные руины говорят ей о трагедии, трагедия напрямую связана с парой "любовь-кровь", затем красавица и чудовище всходят на сцену, и спектакль начинается.
Обстановка создана в достаточной мере впечатляющая. Я очень ценю правдоподобие в мелочах, а это в первую очередь костюмы и предметы быта. В сравнении с экранизацией 92-го года первый фильм, черно-белый, выглядит павильонным капустником, потому что во всем там максимальная театральная условность, трескучий эффект. Например, если сцена в роскоши, то герои ряжены разом во все самое белое, красивое, блестящее — и абсолютно ничему не соответствующее. Сразу вспоминается "чистый" Голливуд, где героиня просыпается свеженакрашенной. Этот "Грозовой перевал" снят с претензией на естественность, и я считаю это большим его достоинством. Ведь по сути действие разворачивается в страшном захолустье, где даже в зажиточном доме невозможны россыпи брильянтов и волны шелков. Два дома герметично закрыты от окружающего мира большими расстояниями, дождями и туманами, и очень мал шанс, что случай приведет к ним свежую кровь, да она и не нужна. Даже противопоказана. Ведь в каждом доме — двое разнополых детей, и если бы не Хитклиф — пятый лишний, то все сложилось бы наилучшим образом, состоялось бы перекрестное опыление, два рода объединили бы земли и через сто лет счастливо выродились от кровосмешения. Я отвлеклась. Речь о том, что в этих хозяйствах с конюшнями, псарнями и огородами, нет места позолоченным павлиньим перьям, есть только грязные сапоги и неряшливо растрепанные на ветру волосы. В плотно закрытой банке кипят страсти, невостребованные силы реализуются в гнусных поступках, а нерастрачнные чувства — в противоестественных связях. Из Ральфа Файнса получился шоколадный Хитклиф, красивый однолюб с выжженной душой. При этом и сволочь из него вышла довольно убедительная. А вот Жюльет Бинош, мне кажется, попала сюда только для того, чтобы немного адаптировать кошмарную выдумку сестры Бронте для нашего глаза. Ведь Кэтрин в книге — это абсолютный хаос, в ней нет ничего симпатичного, а это неправильно. Мы должны сочувствовать бедняжке в ее страшном выборе между безродным любимцем и хорошей партией. Милое личико Бинош вынуждает меня поверить в то, что на самом деле она мученица. Однако обращение к источнику показывает, что Кэтрин гнила и аморальна, и вполне заслуживает того, чтобы остаток вечности с воем таскаться по окрестным болотам. Эта экранизация, оказывается, не так уж много общего имеет с книгой. Книга заканчивается жалко и безысходно, от больших семей остаются лишь два хилых побега и десяток могильных камней, никакой морали и никакого смысла. Фильм же обещает, он хочет окупить наше внимание намеком на счастливый финал, и говорит: эти дети выжили в кораблекрушении, отринули зло и до крайности оздоровились духовно, это новые люди, и им все по силам, верьте в них, и в добро, и в прощение. Слезу вышибает.
Смотреть его есть смысл поклонникам Файнса и Бинош. А также социально зависимым личностям, для которых истории о чужих страданиях — даже рафинированных — являются единственным источником жизненной силы. А юные поклонники саги о вампирах уже получили свою экранизацию — последнюю, 2009 года — любимой книги Беллы и Эдварда.
