А вот, между прочим, фильм, не отличающийся большим разнообразием. Примерно восемьдесят процентов времени нам показывают японского юношу с рюкзаком и велосипедом. Из этих восьмидесяти процентов снова восемьдесят процентов нам показывают не просто юношу с велосипедом, а юношу, который на этом велосипеде едет. Кроме того, нам слышно его тяжелое дыхание и скрип велосипедной цепи.
Остальные двадцать процентов (из восьмидесяти) главный герой слушает стариков, с которыми встретился в пути, ведет велосипед по переполненным улицам, а в конце фильма даже тащит его на себе! Прочее время занимают флешбеки главного героя и его встречи с разными людьми. Это типичное road-movie, идеальное в нескольких смыслах: идеально иллюстрирует ту точку зрения, что любое путешествие — это бегство от себя; пейзажи сменяют один другой, но все время остаются теми же; с любовью, как сказали бы представители советской критической школы, показана страна, по которой едет главный герой; события сменяют одно другое, но тоже остаются теми же. Лично для меня это кино иллюстрирует близкий тезис, который я недавно сформулировал в движущемся поезде, когда поймал себя на том, что смотрю в окно и тупо воспринимаю проносящуюся мимо информацию, и всё, и готов ехать так часами. Тезис таков: Наблюдение за постоянно движущимися картинками создает доступную иллюзию постоянной работы мозга, оно ничем не отличается от чтения книги, сочинения стихов или разгадывания сканворда. Это холостая на малых оборотах работа процессора внутри головы. Люди, которые любят роуд-муви, с одной стороны, достойны уважения — они любят напрягать свой мозг, но, с другой стороны, они выбирают для этого самый простой и непродуктивный путь. Потом мне пришла в голову мысль, что мысли, который низачем приходят в пути, и уходят в никуда — такая же холостая работа мозга, как наблюдение за проносящимся за окном пейзажем, и ничем от него не отличается. Как и данная конкретная мысль о холостой работе мозга.
Поразительно при этом, что от фильма не оторваться. Пейзажи, в которых едет главный герой, конечно, красивы, но не исключительно красивы. Вероятно (я в этом не уверен, но вполне возможно), кадры выстроены в соответствии с японской эстетикой, допускающей любование капелькой росы на паутинке, цветущей сакурой и кратким хайку. При чтении стихов Басё и рассматривании гравюр этой эстетикой в полной мере не проникаешься, а тут как-то оно само. Кадры, кстати, видно, что выстроены — ради красоты Кодзи Вакамацу и заставляет молодого актера ехать по малоезжим (значит, ведущим в никуда) дорогам и даже зачем-то по полосе прибоя. Чудесное бесполезное занятие.
Происходит в фильме немного, но сюжет не провисает. Все, что происходит, кажется исполненным глубокого смысла. Речи стариков несут вековую мудрость. Кореянка поет a capello страшно и прекрасно одновременно. Да, и нельзя не сказать о саундтреке! Лучше не бывает. Да, и еще происходит деконструкция велосипеда! От него постепенно отваливаются запчасти, и если в начале фильма юноша едет на велосипеде, то в конце велосипед едет на юноше. И это, кстати, неудивительно — юноша очевидный велокентавр, и отваливающиеся запчасти — это отваливающиеся запчасти юноши. Характерно, что велосипед сломался после того, как юноша ему изменил (это как изменить своей руке или ноге) и понес на своей спине старуху, как в сказках или как у Гоголя. Все это довольно жутко, если подумать.
Отличный фильм, непохожий на остальные фильмы Кодзи Вакамацу, снискавшего себе славу порнографа (хотя он и не порнограф).