Я не люблю Достоевского, но нельзя не признать, что для экрана истерические метания его героев подходят как нельзя лучше. Шум, гам, позы, размахивания руками, падение на колени, воздевания глаз к небу, неприятные откровения, трагедии и трагедии в окружении маленьких, склочных, дрянных и колоритных людей, повышенные тона — всего этого в данной экранизации хватает. Актеры играют роскошно, их взаимодействия захватывают. К тому же, глядя эту экранизацию, я удивилась, что в романе звучит интересный мне мотив, задетый у Конрада в "Сердце тьмы", — заочная преданность человеку, которого знаешь исключительно по рассказам, легендам и в данном случае — по изображению. Князь Мышкин принадлежит Настасье Филипповне задолго до того, как ее встречает, и его перемещения по миру, заполненному разнообразным сбродом, — лишь прелюдия, раскачка.
Самое яркое впечатление на меня произвело то, как ошеломительно здорово хохочет Юлия Борисова в роли Настасьи Филипповны. Этот смех, неудержимый и надменный, издевательский и нервный одновременно просто великолепен. Своим смехом она сдирает листья с ветвей, он проносится безумным шквалом, не оставляя камня на камне. В лентах и юбках, пышная, яркая, она хохочет, переступая черту пристойности, и этот смех абсолютно восхитителен. Так смеется воительница, госпожа, полководец, который приказывает сжечь город просто потому, что тот чересчур уродлив. Своим смехом, грубоватым и настойчивым, она могла бы выигрывать дуэли или сдувать армии, как неровно и ненадежно расставленных пластмассовых солдатиков. Вот каков он!
Настасью Филипповну терзают страсти, вызываемые яростью на окружение, на судьбу, на свет. Хотя их причина ясна, это все равно страсти, и именно поэтому Настасья Филипповна, выбирая меньшее зло, и выбирает Рогожина, который пытается ее купить, но зато напрямую, не из под полы, с таким же непристойным размахом, как смеется она. Рогожин тоже весьма хорош — он появляется в доме Гани в окружении свиты пьяных мужиков, очень похожий на Алекса из "Заводного апельсина". Кажется, еще немного — и он начнет чинить произвол, срубая головы престарелой матери Гани и раскидывая вещи.
Ганя в этой экранизации очень похож на Мефистофеля. Они с князем Мышкином являют собой словно две части диптиха — тощие, с выдающейся вперед маленькой бородкой и кругами под глазами, но если князь Мышкин — кроткий и наблюдательный, мудрый человек, то Ганя — недальновидный, алчный, глупый, в общем-то, персонаж, который остается таковым даже при наличии денег. В затянувшейся кульминации мы наблюдаем наличие у него болезненной гордости. Кажется, что Ганю, наблюдающего, как горят деньги и как смотрит на него Настасья Филипповна, сейчас хватит удар — и он впрямь падает.
Крайне убедительные, живые, отталкивающие и все остальные действующие лица, хотя я, как и князь Мышкин, моментально влюбилась в Настасью Филипповну. Какая женщина! Должна признаться, что на финальной сцене, где она говорит князю Мышкину: "Спасибо вам, князь. Впервые доброго человека увидела", я прослезилась. Мне очень стыдно, но такова сила искусства!