Режиссер:
Марко Феррери. Сценарий: Марко Феррери и Серджио Амидеи по сб. рассказов Чарльза Буковски, Оператор: Тонино Делли Колли, Композитор: Филип Сард.
В главных ролях: Бен Газзара, Орнелла Мути. В ролях: Сюзан Тайрелл, Таня Лоперт, Джудит Дрейк, Страттон Леопольд и другие.
Награды:
"Давид": - лучший режиссер - лучший оператор - лучший сценарий - лучший монтаж "Серебряная лента" Итальянского синдиката киножурналистов: - лучший режиссер - лучший оператор МКФ в Сан-Себастьяне: - Приз ФИПРЕССИ.
Фильм итальянца Феррери, снятый в Америке по произведениям (роману и рассказам) Чарльза Буковского. В главной роли снялся Бен Газарра, внешне довольно похожий на Буковского. Практически в каждом фильме у Газарры на лице – всепонимающая усмешка, в глазах – усталое лукавство. В этом фильме – тоже. Буковски в исполнении Газарры представляет собой проницательного добряка, находящегося в плену трех страстей. Бухло, бабы и писательство. Причем вторая страсть, кажется, проистекает из первой: льется в душу вместе с каждым глотком вина, пива или виски. А третья в Буковском заложена изначально, это та божья искра, которую не удается загасить алкогольными напитками: она шипит и только ярче разгорается.
Самое интересное в авторских фильмах, подобных "Историям обыкновенного безумия", – не личность (центральный персонаж картины), а фоны, задники, пленэры. Каждый такой фильм превращается в "невероятные приключения европейских режиссеров в Америке". С огромным интересом смотришь на Америку глазами Микеланджело Антониони ("Забриски Пойнт"), Вима Вендерса или Аки Каурисмяки. Их взгляды притягивает то, что никогда не притягивает взгляды американских режиссеров. Их интерпретация увиденного заставляет зрителя приуныть. Персонажи "Истории обыкновенного безумия" растворяются на фоне залитых холодным солнцем фасадов, превращаются в тени, блуждающие по сумракам баров, сходят с ума в убогих меблированных комнатах – или испытывают "экзистенциальный ужас", оказавшись в среднестатистичном офисе, в кабинке, отделенной от других кабинок тонкой стенкой, не доходящей до потолка.
Фильм начинается с впечатляющей сцены: проехавший пару сотен километров писатель-маргинал Буковски принимает участие в выступлении других маргинальных талантов. Настает его очередь. Он подходит к микрофону, прикладывается к бутылке и уверенно произносит: "Стиль!" Перед сценой – огромная толпа внимательных слушателей. Это напоминает съезд ЦК КПСС... Граждане США – безвольная публика – слушают дежурные выступления легитимных хиппи. Удручающее и абсурдное зрелище. Договорив, Буковски выбегает из зала и жадно, с облегчением пьет. Он похож на школьника, которого сбежал посреди урока и теперь суетливо пытается насладиться свободой.
Бытовая драма Феррери "Истории обыкновеннного безумия" – зрелище неприятное, но на редкость захватывающее.
Я сейчас должен кое в чём признаться. Я никогда не читал ничего Буковски. Ни стихов его, ни книг. И фильмов по нему не смотрел. И ничего о нём практически не знаю. Потому что он мне – как и вся субкультура, которую он представляет – совершенно неинтересен. Он лежит за пределами моей личной ноосферы. Потому что во-первых, я поэзию не понимаю, и стихов не читаю. А во-вторых, меня раздражают декаденты.
Декадентство было нормальным – или, по крайней мере, понятным – в десятые-двадцатые годы, да даже в тридцатые отчасти. Потому что на глазах у людей рушился мир. Они жили в преддверии апокалипсиса. И ничего не могли с этим поделать. Но декаденты шестидесятых-восьмидесятых, с моей точки зрения, отстали от поезда. Конечно, мир в шестидесятые-восьмидесятые тоже жил в преддверии апокалипсиса, но только естественная реакция культуры на него была другой – она разродилась панковским выкидышем. А декаденты отстали от поезда.
Оба фильма, посмотренные мною в преддверии выхода данного номера, в общем, подтвердили тот факт, что вселенная Буковски бесконечно далека от моей реальности. "Истории про безумие" (или как-то так) – это милый, но невероятно скучный капустник про еблю и бухло. В фильме два зачотных актёра, которые местами зачотно жгут – Бен Газзара, имеющий некоторое портретное сходство с Буковски, правда, чуть-чуть не дотягивающий до его харизмы, и Орнелла Мути. Кстати, "истории" — первый фильм, после которого я понял-таки, почему в восьмидесятые на неё дрочила вся Европа. Она тут играет проститутку с каким-то тёмным монашеским прошлым – и играет отменно. Все остальные, кроме Бена Газзары и Орнеллы Мути, в этом фильме – редкостные уроды. Причём чем дальше в лес, тем толще партизаны – то есть с течением фильма уродство персонажей становится всё отчётливее и отчётливее. Я было думал, что танцующая на кровати голая пергидрольная толстуха весом в полтора центнера – это апогей, но потом мне покажут ещё комнату с двумя отвратными бабками и заглядывающей в комнату мужеподобной девочкой, которая в конце фильма будет раздеваться, и показывать сиськи.
Впрочем, все эти уродцы довольно гармонично вписались в фильм, и совершенно не портили впечатления. Если бы картина была длиной двадцать минут, и десять из них мне показывали бы голозадую Орнеллу Мути – я бы даже согласился, что фильм хороший. Но всё это было для меня слишком длинно, слишком муторно, и слишком чуждо.
Можно, конечно, понудеть, что фильм какой-то сумбурный, невнятный и вялый — тягомотина, в которой время от времени ярко вспыхивают запоминающиеся гротескные эпизоды. Но ведь — ёлы-палы! — форма соответствует содержанию. Про алкаша же! Причем, про алкаша с поэтическим мировоззрением, алкаша без существенных амбиций и мотиваций — поэта, самолюбие которого подменяет пиздолюбие. Да, на следующий день после просмотра, фильм вспоминается с той же отчетливостью и с теми же чувствами, с какими одним чудесным утром вспоминаются события двухнедельного запоя. Только без неприятных ощущений и чувства стыда за то, что лапал двенадцатилетнюю девочку, недотрахал нимфоманку и попал за это в полицию за изнасилование, влюбился в проститутку с суицидальными наклонностями, закалывающую себе гигантской булавкой то рот, то пизду и прочие события такого рода, травмирующие тело и душу. Ну не может же фильм под названием "Истории обыкновенного безумия" быть живеньким и внятно структурированным, так ведь? Иначе он будет не тру.
Фильм итальянца Феррери, снятый в Америке по произведениям (роману и рассказам) Чарльза Буковского. В главной роли снялся Бен Газарра, внешне довольно похожий на Буковского. Практически в каждом фильме у Газарры на лице – всепонимающая усмешка, в глазах – усталое лукавство. В этом фильме – тоже. Буковски в исполнении Газарры представляет собой проницательного добряка, находящегося в плену трех страстей. Бухло, бабы и писательство. Причем вторая страсть, кажется, проистекает из первой: льется в душу вместе с каждым глотком вина, пива или виски. А третья в Буковском заложена изначально, это та божья искра, которую не удается загасить алкогольными напитками: она шипит и только ярче разгорается.
