Режиссер:
Федерико Феллини. Сценарий — Федерико Феллини на основе мемуаров Джакомо Казановы, композитор — Нино Рота, оператор — Джузеппе Ротунно.
В главных ролях: Дональд Сазерленд, Тина Амон, Кларисса Мэри Роль. В ролях: Олимпия Карлиси, Сандра Илэйн Аллен, Дадли Саттон, Джон Карлсен и др.
Награды: 1978 — награда за лучшие костюмы (BAFTA Awards) 1977 — "Оскар" за лучшие костюмы (Киноакадемия США), лучшая музыка — Нино Рота (David di Donatello Awards), лучший дизайн костюмов (итальянский национальный синдикат киножурналистов).
Интересные факты о фильме:
- дистрибьюторы желали видеть в роли Казановы Роберта Редфорда, но Феллини отказал им. Сазерленд же долгое время боялся, что Феллини выставит его на посмешище. Вместо этого "Казанова" дал ему возможность проявить себя как актера.
- в фильме волны моря сделаны из полиэтиленовых пакетов, чтобы — по замыслу Феллини — подчеркнуть пластику Казановы.
- изначально Феллини невзлюбил Казанову, обозвал его мемуары "инвентаризацией" и начал снимать с большой антипатией к авантюристу. Однако по мере съемок фильма Феллини проникся жалостью к персонажу, якобы, "не умевшему любить", и в финале вручил ему механическую куклу в качестве идеального выбора. Более того — после съемок Феллини начал говорить, что "Казанова" — лучший его фильм, и очень расстроился, когда картина в Америке провалиласьВерсия для печати
В мире кинорецензентов существуют штампы, которые преследуют людей, падая на них кирпичами с небес. Наверное, почти каждый кинокритик превращался в бестолковую лепешку, что-то мямля про невозможность коснуться плащаницы режиссера или еще что-нибудь подобное, беспомощное и бесполезное. Вот таким образом поступают и те, кто затрагивают "Казанову" Феллини. Они один за другим повторяют, что Феллини не понравились мемуары графа, а потому он решил снять свою трактовку жизни великого любовника. Поэтому, якобы, фильм очень холоден. На мой же взгляд, "Казанова" — это история про рыцаря печального образа, рыцаря любви, оказавшегося в бесконечно пошлом и отрешенном мире. Его встречи-ритуалы воспринимаются старо, его воспитанность неуместна, а его странное отношение к женщине перед похотливыми самками выглядит попросту смешным. Желая быть личностью, Казанова остается в глазах облеченных властью не философом и не политиком, а забавным экспонатом, кем-то с большим членом, чьи подвиги так приятно смаковать в будуарах. Но при этом сам "рыцарь любви" слишком догматичен и традиционен в своем подходе, а потому не может служить противовесом мутной завесе нарисованного светского мира. В самом начале фильма изображение Венеры тонет в реке, и это открытый символ того, о чем собирается нам поведать Феллини. Любовь исчезла из мира, покинула его, опустилась на темное дно, откуда извлечь его под силу лишь горящим душам, к которым Казанова не принадлежит. А потому он — нечто вроде духа, напоминающего об опустившейся в глубины Венере. Словно выдохшееся вино или маг-теоретик.
Я не люблю Феллини, мне претит его любовь к балагану, цирковым уродцам и неестественной жене. Вот так, да. Но "Казанова" почему-то мне понравился. Тем надломом, который сквозит в необычном для Сазерленда образе. Думаю, что каждый актер в идеале должен получить по фильму, сравнимому с "Казановой", где открывались бы не то что доселе невиданные грани их таланта, а проживалась, обтекала пленкой прежде неведомая жизнь. Это как бы монолог, молчаливая перекличка режиссера, давшего неживые, бесчувственные декорации — и бессловесный танец, гибкая пластика актерской игры, такая трагическая пантомима высокого лба. Это печальная история, в которой режиссер ставит актера в невыносимое окружения, заставляя его без заламывания рук демонстрировать разрушение, иссякание, истекание животворной энергии. Это мир убитых надежд, это мир профессионализма в самом сухом и циничном смысле этого слова.
Казанова превращает любовь в профессию, это-то его и убивает. Он не понимает, что происходит, стремясь от одной женщине к другой, но это всего лишь работа, хоть он и относится к ней очень серьезно. И вот старый пошляк и извращенец, облаченный в костюм бабочки, кривляясь, поет песню о любви, ему подпевают напудренные кастраты, а после разыгранной бездарной и вульгарной гомосексуальной сцены Казанова вновь демонстрирует свой дипломатический дар, находя слова, чтобы похвалить эту мерзость. Он с легкостью обходит острые углы, он привык выполнять требуемое. Но когда в руках женщины начинает звучать виолончель, возвращая любовной песне изначальный смысл, Казанова понимает, что его гладкая речь — всего лишь напыщенное вранье посреди отвратительного бестиария. И он рыдает. И я почти что готова зарыдать вместе с ним.
Да, все верно. Аннотация не врет — Казанова блуждает среди уродцев, прикасается к каждому неприятному экспонату. Он превращает любовь в акробатические упражнения, в механику, не теряя при этом некоего достоинства ремесленника. Его проблема — в его ограниченности, а кукла, в которой Казанова находит свой идеал, наоборот является наиболее поэтичной деталью в среде высокородных пьяниц, лабающих на органе инфернальные мотивы. Она не символизирует его падение, а скорее еще сильнее показывает, насколько ему необходимо нечто прекрасное, но не причиняющее боли. Как-то такк.
