В фильме "Шестая часть мира" беспристрастный наблюдатель, несомненно, заметит развитие идеи Дзиги Вертова и доведение его метода практически до совершенства.
Идея Дзиги Вертова, если я правильно ее понимаю, состоит в том, что: — киноглаз видит реальность лучше человеческого глаза в силу того, что он все фиксирует, не может пропустить что-нибудь случайно или осознанно, не может обмануть сам себя; — поэтому он фиксирует мир объективно; — коль скоро киноглаз фиксирует мир объективно, его хозяин обладает полным знанием о мире; — обладая объективным знанием, он может строить субъективные миры (как минимум один он построить может точно — тот, что воспринимается не вооруженным киноаппаратом человеческим глазом): — субъективных миров можно построить не один. Мир объективен, но субъективных точек зрения на него может быть много; — из всего этого логично вытекает идея использования документального кино в качестве пропаганды.
Отличие от пропаганды, которая имеется в художественных фильмах — в том, что в игровом кино новый мир строится с нуля, а в документальном преобразуется из старого так, как это желательно кинематографическому режиссеру.
В этой интерпретации кино сходно с палантирами — которые, как известно, не показывают того, чего на самом деле нет, но могут несколько исказить реальность или показывать только некоторое из того, что есть.
Дзига Вертов, как владелец одного из палантиров — Саурон. Не случайно эмблемой Саурона было багровое Око (ср. с красным Киноглазом).
Впрочем, я бы сравнил его с пауком, не с безобиднейшим тащемта Пауком из "Коррозии металла", а с королем пауков, который разослал свои киноглаза по всему Советскому Союзу, а сам сидит в середине паутины с монтажными ножницами и режет, режет, режет. География съемок поражает, от Малороссии до Тихого океана, от Туркестана до Новой Земли, системы трубопроводов "Транснефти" и "Газпрома" туда даже в наше время не дотянулись, а уж понятно, куда эти системы не дотянулись, там совсем жизни нет; это как Луна примерно по отдаленности.
В общем, у Вертова была куча фактического материала, и он, хорошенечко поработав ножницами, сделал из него клип на 74 минуты. Монтаж, конечно, гениальный. Фильм состоит из множества часто разнородных кусков, ни один из которых не длится, кажется, дольше десяти секунд. Несмотря на разнородность, за все время не возникает желания поставить на паузу пойти перекурить выпить кофе в туалет, напряжение не отпускает. Один из самых захватывающих фильмов, что я видел, и все только за счет монтажа. Чередуются кадры статические и динамические, интертитры, планы крупные, планы средние, постоянно возникают какие-то микросюжеты, кадры перекликаются, царит организованный хаос. Монтажы, монтажы, десять тысяч одних только монтажей.
Фильм очень познавательный — можно увидеть куски истины о реалиях того времени, можно много истины узнать и из титров (например, что и в то время Россия жила за счет экспорта сырья — столько лет прошло, а ничего не изменилось — удивительно, насколько богатая у нас природа и как мы могли бы уже хорошо жить) — но при этом, как любой пропагандистский фильм, он очень лживый. Типа — эх, хорошо в стране советской жить!
Однако обвинять во лжи именно Вертова — все равно, что обвинять во лжи Платонова, Маяковского, Гастева, Циолковского и даже Бухарина: "Пролетарское принуждение во всех своих формах, начиная от расстрелов и кончая трудовой повинностью, является, как парадоксально это ни звучит, методом выработки коммунистического человечества из человеческого материала капиталистической эпохи". Нет, во лжи нужно обвинять других, которые, подобно cарумановскому Гнилоусту, предали мечту о создании нового, прекрасного мира.