Режиссер:
Йос Стеллинг. Сценарий: Джордж Брукманс, Ганс Де Вульф, Йос Стеллинг (по роману Жана-Поля Франссенса), Операторы: Пол ван ден Бос, Франс Бомерт, Гоерт Гилтай, Тео ван де Санде, Композитор: Мишель Малдерс.
В главных ролях: Джим Ван Дер Войде, Стефани Эскоффье. В ролях: Йон Краайкамп, Йоссе Де Паув, Тон Ван Дорт.
Награды: МКФ фэнтезийных фильмов в Брюсселе — "Серебряный ворон". Fantasporto — приз зрительских симпатий, лучший актер (Джим Ван Дер Войде). Фестиваль голландского кино — лучший актер (Джим Ван Дер Войде), специальный приз жюри (Йос Стеллинг). МКФ в Сан-Паулу — приз зрительских симпатий..
Владимир Гордеев:
Красавица в пальто из аленьких цветочков переводит стрелки на чудовище
Красивая иностранка в красном пальто сходит на одиноком полустанке. Она крепко уснула, а вот теперь проснулась и вышла глотнуть свежего воздуха, да поглядеть, куда ее занесло. Но вот незадача: поезд стоял меньше минуты и уехал без нее. На много миль вокруг ни души, кроме молчаливого и диковатого стрелочника, который живет в лачуге, стреляет из двустволки по крысам и мрачно радуется редким визитам трех работников железной дороги — один из которых, контролер, носит также ему зарплату. Впрочем, деньги стрелочник не тратит, а сваливает в кучу на верхней полке буфета.
Женщина оседает в этом месте надолго. Пройдет целый год, прежде чем она покинет эту юдоль печали (которая иногда превращается в нехитрую радость. Случается сие тогда, когда расцветает природа под лучами весеннего солнца, или когда дама и стрелочник варят из смородины варенье-пятиминутку).
Красной нитью идет через сюжет красный цвет. Нехитрая символика фильма заставляет носить даму красное пальто, контрастирующее с грязноватым пейзажем и густо-синим небом; красить губы яркой-алой помадой; сидеть в тени — отчего свет падает косой полоской лишь на тонкие, красиво изогнутые и хищные губы. Да поблескивают в темноте глаза.
Дама в красном — это зло, которое пришло в райское место, не знавшее прежде греха — в том числе и первородного. Дама в красном — это и Ева, и змей-искуситель в одном лице.
Очкастый контролер, чьи четыре глаза символизируют осведомленность, начитанность и какую-никакую, но опытность, западает на даму. Он гораздо лучше стрелочника знает, что делать с женским телом. Но женское тело не хочет гребаного контролера. Оно хочет растлить невинный организм стрелочника.
На белую рубашку контролера часто попадает красное. Сперва это кусок пирога, который дама смайстрячила на день рождения стрелочника, потом — компот. Регулярные поползновения контролера не оставляют сомнений, что скоро на белой ткани появится настоящая кровь. И прольет ее никто иной, как стрелочник — свое брюхо он тоже неаккуратно обагрил кровью смородины. А причиной убийства будет, разумеется, женщина.
Сцена, когда стрелочник сует в разбитое окно дуло двустволки является переломным моментом: больше он никогда не будет прежним. За какой-то час (а по экранному времени — минуты три), он становится совсем иным человеком, который познаёт всё, что нужно познать в этой жизни. После чего остается только умереть.
Даме уже тоже неинтересно. Да и преломлять дальше хлеб с убийцей она не намерена. Здесь больше злу нечем поживиться. Она собирает чемоданы. Но ведь стрелочник стал другим! К тридцати годам он превратился в настоящего мужчину. Он берет инструменты и совершает еще один акт, который обязан совершить каждый человек: акт творчества. Берет сломанную контролером куклу дамы и превращает ее в механическое чудовище (тем самым как бы отождествляя куклу с хозяйкой). Он хватает молоток и заколачивает окна и двери. Он не хочет, чтобы дама уходила. В стрелочнике не осталось детской мягкости, теперь он твердо знает, что хочет. Он хочет, чтобы зло осталось с ним навечно — потому что он его любит.
Йос Стеллинг снял типичнейший европейский артхаус. При хорошей операторской работе, простая история превращается усилиями режиссера и монтажера в медлительное и тяжеловесное кино, изобилующее долгими планами, глубокомысленным топтанием сюжета на одном месте и потаенным страхом перед женщинами и жизнью вообще, от чего излюбленным местом действия становится лакуны цивилизации, где, тем не менее, происходит такая же херня, какая, иной раз, бывает и в мегаполисах.