Феликс Зилич:
Рецензия на фильм "Бессмысленный триумф"
Всегда считал, что хорошему нуару крайне необходим небольшой фантастический элемент. Чтобы под его воздействием улицы становились более угловатыми и темными, герои – более мрачными и неадекватными, а наследие экспрессионизма начинало бы выпирать из всех грязных углов. К сожалению, фантастики и сюра в этом жанре очень мало. При необходимости привести нужные примеры в голову обычно приходят только самые странные и неожиданные экзерсисы типа “Аркадина”, “Безумного следователя” и четвертого “Киосиро Немури”.
“Бесмысленный триумф” тоже из этой оперы. Он про близнецов и доппельгангеров, а эта тема всегда остается за пределами чистого разума.
Главный герой картины Джон Мюллер выходит из тюрьмы и честно пытается начать жизнь простого смертного. В качестве обычного офисного планктона Мюллер отныне целыми днями сидит за канцелярским столом, штампует бумаги и покорно слушает нотации мудака-начальника. Со временем терпению бывшего зека приходит конец, он увольняется, собирает старую банду и совершает налет на казино местного Большого Босса.
Но налет терпит фиаско, сообщники Джона мертвы, а он сам вынужден постоянно скрываться от идущих по его следам киллеров. В этот сложный момент Мюллер случайно узнает, что в городе есть известный врач-психолог, как две капли воды похожий на него самого. За исключением одной только детали – на левой щеке у врача есть глубокий и уродливый шрам. Без особых колебаний Мюллер решает ликвидировать двойника и занять его место.
У истории очень большой потенциал, но он реализован всего лишь процентов на тридцать. Спасибо создателям хотя бы за финал в порту, который заставляет вспомнить Кэна Такакуру и Тацую Ватари одновременно. На самом деле, главная проблема всего фильма – это его категория. “Бесмысленный триумф” был снят на “бэшной” студии Eagle-Lion Films, поэтому Секели оказался просто не в состоянии выйти за рамки присущего ей формата. Вдобавок, лямку главной звезды пришлось тянуть на себе Паулю Хенрайду из “Касабланки”, и это получилось у него не всегда удачно.
Несмотря даже на его подозрительное сходство с Эдвардом Нортоном, подлинной звездой фильма вышел вовсе не Хенрайд, а оператор картины Джон Олтон. Две трети от всей экранной атмосферы – это его личная заслуга. Ракурсы, тени, и прочий черно-белый кавай. Все, что и требуется от нуара. Минус фантастический элемент.