Режиссер:
Йозеф фон Штернберг. Сценарий — Дж. Хертмен по рассказу Гарри Херви, оператор — Ли Гармес, Джеймс Вонг Хоу, композитор — В. Франке Харлинг, Рудольф Дж. Копп.
В главных ролях: Марлен Дитрих, Клайв Брук, Анна Мэй Вонг. В ролях: Юджин Паллет, Уорнер Оланд, Лоуренс Грант, Леонард Кэри и др.
Награды: Оскар — лучший оператор (1932).
Интересные факты о фильме:
- Марлен Дитрих в мемуарах вспоминала, что почти весь фильм снимал фон Штернберг, хотя Оскар за операторскую работу в итоге получил Ли Гармес;
Марлен Дитрих прекрасна, хотя фон Штернберг слишком часто пользовался ее красотой. Причем ее образ заинтриговал меня задолго до того, как я увидела первый фильм с ее участием. Дело в фотографиях, текстах других, откуда ослепительно ледяное лицо смотрело с легкой насмешкой в глазах. Еще не зная, как она говорит и кладет руки на пояс, пожимает плечами, я написала про нее песню, наигрывая про бездушное лицо на басу. В реальности все оказалось гораздо хуже — Марлен не была полой, она поднимала удивительной формы брови, эти жемчужные нити, так, что по лицу самопроизвольно растекалась улыбка. Эта красавица была живой — и именно поэтому покорила экран. К сожалению, ее мемуары оказались крайне скучной выхолощенной историей семейной женщины, но, глядя на экран, в скуку трудно поверить. "Шанхайский экспресс" — еще один плод их сотрудничества с фон Штербергом, щедро черпавшим в карманах аудитории, используя образ Марлен-проститутки, Марлен-покорительницы, женщины, сотканной из блестящих волос, мехов, грации, шелка. К сожалению, чем дальше, тем более вычурно Штернберг использовал образ Марлен в разных мелодраматических сюжетах, а мне кажется, что Дитрих вполне могла бы исполнять сильные драматические роли, а не только изображать женщину-вамп. Интересно, что здесь она порой играет почти юмористически.
Сюжет фильма таков: на поезд из Пекина в Шанхай садится богатая проститутка Шанхайская Лилия, что вызывает возмущение законопослушных граждан. Вместе с ней в вагоне первого класса оказывается и британский доктор, которого она прежде любила. Когда поезд захватывают повстанцы, Лилия спасает доктора, согласившись остаться с их главой, хотя ей не хочется. Второсортный сюжет расцветает за счет присутствия Марлен и операторской работы. Вместе они придают картине очарование, сразу начинаешь думать, что в былое время мелодраму снимали так же серьезно, как эпик, — проходы камеры, наложение разнообразных планов, тени. При легковесности содержания это кино. Чтобы зритель не заскучал от многозначительных разговоров между бывшими любовниками, введены второстепенные персонажи вроде возмущающегося шлюхами в поезде набожного гражданина, постоянно ноющего "инвалида" (на самом деле — торговца опиумом). Штернберг вскользь показывает надменность богатых великобританцев, китайцы у него эпизодические, почти невидимые персонажи — носильщики, солдаты. Есть здесь и некая начальная критика ханжества — весьма любопытно наблюдать, как выламываются мужчины вблизи "шлюх", каждая из которых более настоящая и честная, чем каждый из них.
Что касается Марлен, то в "Шанхайском экспрессе" есть некоторые моменты, которые по-настоящему смешат. Например, старушка, которая заходит в купе к Лилии, чтобы рассказать про свой благочестивый пансион. "Что, вы сказали, вы держите?" — переспрашивает Дитрих. "Пансион", — важно отвечает старушка. "У", — поднимает брови Лилия.
Ее легкость, игривость, хитрость в контрасте с вечно насупленным и размышляющим героем Клайва Брука тоже создают комический эффект. Например, момент, когда она надевает его фуражку, а он стискивает зубы, в надежде разобраться в сложных хитросплетениях собственной судьбы. "Эх, если бы отмотать назад эти пять лет, я бы столько изменил...", — говорит он. "Я бы изменила только одно, — вторит ему Лилия. — Не стала бы отрезать волосы".
Линия повстанцев скомкана и введена только в качестве осложняющих обстоятельств в мелодраматический сюжет. Присутствие Марлен, в перьях и кружевах, — как будто возникновение духа. Всерьез это воспринимать, конечно, нельзя, но никто и не ждет от околдованного своей музой Штернберга душераздирающих серьезных работ.
Еще хочется отметить участие Анны Мэй Вонг в качестве компаньонки Лилии — актриса крайне красива. Анна Мэй Вонг была голливудской актрисой, хотя и китаянкой по происхождению, и стала одной из первых восточных женщин, исполнявших крупные роли на экране того времени. Во времена расовой дискриминации это было крупным достижением, к тому же в 10-20 годах роли азиатских героинь исполняли белые актрисы, а межрасовая любовь вообще не приветствовалась, так что ее расцвет пришелся на тридцатые. Причем в личной жизни запрет тоже существовал — запрет на межрасовые браки отменили только в 1948 году, так что, несмотря на свою популярность у мужчин, Вонг не выходила за них. В Китай ее тоже не пускали — здесь считали, что ее работа на Голливуд позорит страну. После Перл-Харбора американцы возненавидели японцев, а вместе с ними всех азиатов, так что для Вонг снова закрылись двери. Тем не менее женщина поразительно привлекательная, и в "Шанхайском экспрессе" пусть играет не главную роль, но все же довольно значимую. На ее долю приходится и драматический подтекст — там, где Лилию спасают британцы, туго приходится героине Вонг — она китаянка, компаньонка, а значит с ней можно делать, что хочется. Грубо говоря, на ней пытаются вымещать все свои фрустрации, вызванные присутствием в экспрессе Шанхайской Лилии.
Что касается поезда (раз уж тема у нас про поезда), то с ним тут все в порядке — мастерски снята сцена отбытия, затор на железной дороге в Пекине, когда крестьянин оставляет на путях корову, и прибытие локомотива-подмоги. К тому же практически все действие происходит внутри вагона первого класса, что дает в полной мере оценить местный сервис — китайцы приносят британцам нагретые полотенца, горячую воду в начищенных чайниках и быстро перестилают постель, пока герои ведут напыщенные и очаровательные разговоры.
Линия повстанцев скомкана и введена только в качестве осложняющих обстоятельств в мелодраматический сюжет. Присутствие Марлен, в перьях и кружевах, — как будто возникновение духа. Всерьез это воспринимать, конечно, нельзя, но никто и не ждет от околдованного своей музой Штернберга душераздирающих серьезных работ. 
