Содерберг снял про Кафку фильм почти гениальный — и почти конгениальный творчеству самого Кафки; в отличие от многих произведений, в которых это "почти" трудно облечь в слова, здесь — можно.
И помог этому сам режиссер, сняв часть фильма на цветную пленку, часть — на черно-белую. Обе части хороши, но одна кафкианская, другая нет. Обо всем, впрочем, по порядку.
(Фильм хороший, поэтому о нем интересно писать; с отступлениями и всякими делами).
(Как и другой великий фильм о великом еврее — "Зелиг", также снятый на оба доступных нам сейчас вида пленки (Кстати, я пока не могу придумать третий вид пленки, помимо цветной и черно-белой — разве что выйти за пределы зрения; но понятно, что это не то, не то) (интересно, кстати: человек не воспринимает инфракрасное и ультрафиолетовое излучение; но воспринимает ли их кинопленка?))
Итак, благодаря длинному отступлению, я могу начать как бы сначала, при этом держа в голове, что читатель держит в голове информацию, полученную ранее.
Я начал смотреть "Кафку" с некоторой вполне понятной боязнью и одновременной надеждой. Говоря откровенно — с некоторым предубеждением. Но оно довольно быстро испарилось, следовательно — превратилось в непредубежденность. Удивительно, как это Содербергу удалось воссоздать т.н. "кафкианскую" атмосферу. Вербализировать не могу — бо не Кафка есмь, — но визуализация получилась.
А, да, и снималось это все на ч/б. Это важно, запомните на будущее.
По сути, единственное, что шедеврально в этом ч/б отрезке — атмосфэра. Остальное — как везде: большинство очень хорошо, кое-что хорошо, кое-что относительно плохо. Плохое в фильме — мискастинг, хорошее в мискастинге — то, что неправильный выбор коснулся только одной роли, плохое в этой ситуации — то, что роль эта главная. Главный герой ведет себя так, как никогда не повел бы себя Франц Генрихович, это ясно любому, кто хоть немного интересовался его биографией. То есть фантастика — не только в сюжетной канве, но и в характере героя, несмотря на разбросанные везде факты из жизни настоящего Кафки. Ну да и бог с ним. Будем считать, что это про какого-то другого Кафку. От личности писателя, в конце концов, можно абстрагироваться; но не от атмосфэры. Во многом созданной и операторской работой, кривые углы, вывернутые ракурсы; и музыкой.
В этой черно-белой части — некая тайна, абсурдные ситуации (типа того, что Кафку пытаются нанять копирайтером для революционеров), непонятные герои (типа двух близнецов, которые на самом деле не близнецы, а долбоебы, которые на самом деле не долбоебы, а зловещие злодеи; эти близнецы, кстати, встречаются еще где-то у настоящего Кафки, только я не помню, где).
Прикольные диалоги. Вроде бы разговор закончен, собеседники вроде бы замолчали, все, пока-пока — и хыть! Кто-то сказанул что-то довольно важное. Типа, Штирлиц знал, что запоминается всегда первое и последнее.
Реминисценций на Кафку тут полно. В частности, главный герой в какой-то момент пытается попасть в Замок; — и тут приходит время раскрыть тайну цветной и черно-белой пленки. Черно-белая — это все снаружи Замка. Цветная — это внутри него.
Тут, кстати, был незначительный спойлер: Кафка попал в Замок. Дальше будет спойлер более значительный (даже два), советую пропустить следующий цветной абзац.
И вот в замке на цветной пленке бодренький такой стимпанк, со зловещим ученым, непонятными аппаратами, улучшением человеческой природы, искусственными рабами и т.д. Тоже все отлично в своем стиле, люди бегают по мозгу, потом по глазу, потом опять зловещий доктор и его приспешники, ну и т.д. Прикольно, что зловещего доктора, выводящего расу сверхчеловеков, зовут доктор Мурнау.
И все это в своем роде неплохо, и даже отлично, но противоречит самому духу Кафки, так заботливо выстраиваемому предыдущий час или больше. И это довольно обидно. Все три романа Кафки не завершены; и принципиально не должны быть завершены, в этом их очарование; в них есть тайна, и читатель волен сам придумывать за Кафку (или мучаться от непонимания, как я мучался, например, пытаясь понять, что такое Великий Оклахомский Театр); думаю, что Кафка и сам не знал, чем заканчивается каждый из его романов; и это, по моему мнению, архиправильно. Если бы я узнал от кого-то, что такое Великий Оклахомский Театр, это был бы спойлер.
Цветной кусок — это как бы дописывание романа Кафки. Получился к нему некий спойлер. Тут пропадает атмосфэра, даже талант Содерберга ему как бы отказывает, как ни странно. И поделом! Не Дописывай Кафку, Сука! Сука!
Рецензия получилась как фильм — с некоторым мессиджем, со спойлером почти что в конце и с маленьким хвостиком. Я советовал не читать цветной спойлер; при просмотре фильма я точно так же настоятельно советую не смотреть цветной кусок.
